Очерки турецкой мифологии: По материалам волшебной сказки

В турецкой сказке этот мотив содержит два изменения: вместо дракона (эждерха) действует «огромная змея» (йылан), а вместо птицы Симург — птица Орлица. Юноша спас птенцов Орлицы от огромной змеи, которая обвилась вокруг «громадного дерева» и хотела съесть птенцов, убил змею, и за это Орлица вынесла юношу «с того света на белый свет» («Орлица подземной страны»).

В азербайджанском варианте мотива тоже участвует не дракон (аждаха), а змея; «огромная птица», птенцов которой спасает юноша, не имеет конкретного названия. Последовательность действий героя такова же, что и в предыдущих вариантах, в финале эпизода птица в благодарность за спасение птенцов выносит героя «с того света в светлый мир» («Царевич Газанфар»)[36].

О соотношении образов дракона и змея (змеи) в мировых мифологиях нужно сказать следующее. Как уже было отмечено выше, образ дракона явился определенным развитием образа змея (змеи). Первоначально мифическая змея внешним видом не отличалась от обычной, была только значительно большего размера. В архаических мифологиях природа змея, соединяющего небо и землю, двойственна; он может быть и благодетелен, и опасен. В дальнейшем появился образ змея-дракона, объединяющего в себе черты разных животных, в том числе змей и птиц. В развитых мифологических системах, где змей носит черты дракона, он играет прежде всего отрицательную роль как воплощение нижнего, подземного мира. Древний образ «змей у дерева» имеет негативное значение. В позднейших обществах, хозяйство которых было основано на искусственном орошении земли, изображение священного змея ставилось у искусственных водоемов. В странах Средиземноморья — в Греции и Риме был обычай иметь в доме, дворце или храме священную змею. Во многих мифологиях змея символизирует связь с землей, плодородием, женской производящей силой, водой, дождем, а также с огнем, домашним очагом, мужским началом[37].

Полное забвение мифологемы «змей у дерева» с птенцами на его вершине находим в изложении мотива спасения героем птенцов волшебной птицы в турецкой сказке из болгарского города Видина: «И юноша отправился в путь. Он пришел к подножию одного дерева и решил здесь отдохнуть, полежать немного. А у него была с собой вода для питья. Он привязал фляжку к ветке дерева и только собрался улечься, как увидел на земле птенцов птицы Зумранки. Юноша подобрал птенцов и отнес их в сторонку, а сам лег под деревом. Прилетела птица Зумранка. Она увидела, что ее гнездо кем-то разорено, птенцы выброшены из гнезда, а на ветке висит фляжка с водой. Птица Зумранка плюнула в воду, чтобы юноша, проснувшись и выпив воды, тут же умер. А птенцы заметили это и закричали: „Зачем ты плюнула в воду, почему хочешь убить юношу? Он же нас спас!“ Тогда птица Зумранка, чтобы юноша не выпил эту воду, зубами перегрызла веревку, на которой висела фляжка, та упала, и вода вылилась». Далее следует еще одно отступление от традиционного содержания мотива: в благодарность за спасение птенцов птица Зумранка не выносит юношу на белый свет, а дает ему четыре своих пера, которые нужно поочередно сжечь, чтобы спастись. Юноша сжигает эти перья и освобождается от колдовства («Падишах и три девушки»).

Таким образом, в этом изложении мотива имеется волшебная птица Зумранка (видоизменение названия арабской мифической птицы Зумруд; возможно, в этом названии есть и указание на другую арабскую мифическую птицу — Анка); имеется дерево с гнездом, кем-то разоренным; птенцы, по чьей-то вине выпавшие из гнезда, и герой, их спасший. Отсутствует только главный негативный персонаж данного мотива — дракон или змей. Юноша-герой не выступает здесь как змееборец. Отголоском утраченной связи дракона (змея) с водой является упоминание о воде для питья, которую юноша принес с собой во фляжке.

Хотя в приведенных выше вариантах мотива спасения птенцов волшебной птицы дракон и змея дублируют друг друга, эти существа являются разными персонажами: дракон и змей в качестве дракона — существа исключительно негативного свойства, змея же представляется существом менее грозным и даже способным помогать человеку. Другое отношение к змее (йылан), безусловно связанное с сохранившейся в народной памяти положительной функцией змей, видим в одной из турецких сказок, сюжет которой включает активное участие мифологического персонажа — «серой змеи» (Боз-йылан). Герой сказки настолько понравился появившейся змее, что она пообещала выполнять все его пожелания, если он произнесет слова: «По милости Аллаха, по приказанию серой змеи…» пусть совершится то-то («Лентяй»).