Очевидец

Анна Богстам Очевидец

Anna Bågstam

ÖGONVITTNET

Ögonvittnet © Anna Bågstam, first published by Norstedts, Sweden, in 2018.

Published by agreement with Norstedts Agency.

© Anna Bågstam, first published by Norstedts, Sweden, in 2018

© Нордштрем А., перевод на русский язык, 2019

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

* * *

Воскресенье 27 августа 2017 года

Маргарета, должно быть, просто сошла с ума. Неужели Харриет придётся начать работать на новом месте в воскресенье? С каких это пор вольнонаёмные дознаватели работают в полиции по выходным? Она перечитывает эсэмэску:

Харриет, я пыталась тебе звонить раньше, но твой телефон, кажется, отключён. Можешь прийти на работу уже завтра, пока. Маргарета Блад.

Сообщение было отправлено в 22:37 вечера в субботу. Либо её новая начальница трудоголик, либо работа в выходные дни стала нормой в провинции Сконе после реорганизации полиции, раздумывает Харриет и убирает телефон в сумку.

Раннее утро, вымпел на флагштоке у соседки Ивонн трепещет на ветру. Море усеяно белыми барашками, и лёгкий бриз доносит из гавани слабый запах старых водорослей. Харриет осторожно придерживает дверь, давая ей закрыться бесшумно, и крадётся вдоль садовой дорожки, выложенной камнями. Щёлкает замок двери серебристого «Сааба», стоящего на въезде в гараж, и Харриет бросает последний взгляд на побелённый известью каменный дом своего отца.

Когда-то это был простой рыбацкий домишко, но семья росла, пристраивались новые комнаты, и постепенно из квадратного домик превратился в типичное для Сконе продолговатое строение. Чёрно-белый дом красиво смотрится на фоне поросшего травой крутого склона, который обрывается у самого берега.

Мальвы вымахали чуть ли не до конька крыши и заслоняют окна, но Харриет всё равно видит, что свет не горит. Ни её папа Эушен, ни овчарка Като ещё не проснулись.

Харриет снова вытаскивает мобильный. Неудивительно, что её будущая начальница не смогла ей дозвониться. Роуминг там, где живёт её отец, в Лервикене, скверный и связь плохая. Сообщения ещё проходят, а вот дозвониться никак нельзя. Нас, живущих в деревне, это никак не трогает, – всегда в таких случаях говорит Ивонн, любовно кивая в сторону Эушена, когда они сидят летними вечерами в саду за традиционным послеобеденным кофе. Ивонн жила в кирпичном доме красновато-ржавого цвета по соседству с Эушеном так давно, насколько вообще простираются воспоминания Харриет, а ей всё ещё не исполнилось и пятидесяти. Значит, во времена детства Харриет она была совсем юной, но даже и в её детских воспоминаниях Ивонн казалась ей намного старше её собственной мамы, Йорун. Может быть, потому, что Ивонн всегда говорила и ценила то, что нравится людям постарше. Мы тут живём спокойной жизнью, и я, и Эушен, и все остальные. Когда на светофоре загорается жёлтый свет, все обычно жмут на газ, а мы тут в Лервикене, наоборот, снижаем скорость, – любила она повторять.

Как только Харриет выезжает на автомагистраль, то до упора нажимает на педаль газа и оставляет деревушку за спиной. Меньше чем через четверть часа она уже будет у здания полиции в городе Ландскруна.

Дальше от побережья ширятся поля, на границах между ними там и сям виднеются усадьбы за кучками деревьев. Урожай уже собран, и ландшафт напоминает лоскутное одеяло. Харриет сворачивает на дорогу, которая идёт вдоль побережья. Весь берег окантован рыбацкими деревушками. Похожими на её Лервикен, «Глиняную бухту». Когда-то здесь добывали глину, которой снабжали в прошлом веке кирпичный завод. Сегодня только глубокие, наполненные водой котлованы напоминают об ушедших временах.

Это самое красивое место на земле, а то и во всей Вселенной, думает Харриет. Она сделала правильный выбор. На секунду она отрывает взгляд от белой линии разметки по центру шоссе и окидывает взором убегающие за окнами зелёные долины, поросшие травой. Видит коричнево-белых коров на лугах, а на горизонте, в центре тихо колеблющихся вод пролива Эресунн, вращающиеся лопасти ветряков и очертания моста, ведущего в Данию.