– Я не нападал на Лию, и я не убивал ни Кеннета, ни Лауру, – продолжает Никлас. – Но я знаю, кто это сделал, и когда я услышал твой рассказ о том, что вам говорила Лия, то понял, что я больше не могу прятаться.
Взгляд Харриет блуждает между Никласом и Ивонн. Почему она должна ему верить?
– Лия на самом деле сказала в полиции, что я сумасшедший и напал на неё в сарае? – снова спрашивает Никлас. Он вытаскивает стул и садится.
Харриет кивает.
– Чёрт, – говорит Никлас и закрывает глаза. – Это всё так неправильно.
Ивонн осторожно гладит его по плечу.
– Я ничего не понимаю, – выдыхает Харриет.
– Я никогда не думал, что она может сделать что-то такое. – В его голосе звучит искреннее отчаяние.
Никлас откидывается на стуле и засовывает руку в карман куртки с капюшоном. Харриет вздрагивает и когда он видит её реакцию, то вынимает руку. В руке у него чёрная резинка для волос.
– Натали больна, – говорит он. – Я это всегда знал, но она моя сестра и я всё равно её люблю. Но ей нужна помощь. – Он сжимает резинку в зубах, отводит свои светлые волосы назад и собирает в хвост.
– Что значит больна? – Харриет изучает его.
– С ней всегда было трудно. Когда мы были младше, она была капризной и не умела справляться с перепадами своего настроения, но, когда она стала старше, всё изменилось, и она стала экспертом по манипулированию. Она никогда не говорила, что думает на самом деле. Я пошёл в противоположном направлении и проявлял свой гнев открыто. Это, конечно, тоже плохо.
Он смотрит на Харриет, и они встречаются глазами. У него тёплый взгляд.
– Она начала рассказывать разные вещи, совершенно невероятные, которые с ней якобы случались. Сначала я верил тому, что она говорила. Она могла позвонить мне среди ночи и сказать, что на неё напали, но, когда я приезжал к ней домой, она открывала дверь как ни в чём не бывало. Она могла заплакать в любой момент, а в следующую секунду уже смеялась. Люди, с которыми у неё были близкие отношения, всегда, по её мнению, хотели причинить ей зло или обмануть. Только в последнее время до меня стало доходить, что она живёт в своём собственном мире.
Он глубоко вдыхает, и плечи его поднимаются.
– Её собственная реальность никогда не совпадает с чьей-то другой. Когда я слышу, что она утверждает, будто бы я напал на неё в сарае, чего я не делал, то я не знаю, она это просто выдумала или её мозг сконструировал ход событий, в который она сама верит, как в подлинный.
– Но я не понимаю, у неё же были повреждения. Она показала мне царапины, ссадины, и она с трудом могла опираться на ногу, – восклицает Харриет. – Она сказала, что на неё было совершенно нападение.
– Она могла с таким же успехом сама себя поцарапать для пущей убедительности. Ты не понимаешь, на что она способна, – говорит он тихо. – Люди всегда ошибаются в оценке Лии, потому что она такая маленькая и хорошенькая, а она всегда этим пользуется.
– Это Лия убила Лауру? – спрашивает Харриет.
– Она позвонила мне в полном отчаянии, это было примерно несколько недель назад. Ей нужны были деньги. Она несла что-то о том, что у неё есть план, и если только у неё будет достаточно денег, то она сможет этот план осуществить. Они с Полом говорили о будущем, о том, чтобы сбежать вместе и начать новую жизнь.
Харриет затаила дыхание.
– Ты можешь быть спокойна, это только её фантазии, – говорит Никлас. – Лаура всегда говорила Лие, что она унаследует усадьбу, когда они умрут, и поэтому Лия поддерживала с ней контакт. Когда они с Полом начали встречаться, она переехала в Лервикен. Но что-то произошло. Я знаю, что Дуглас часто навещал её в её новом доме, и она сказала, что это началось снова. – Никлас косится на Ивонн, которая, судя по её выражению лица, ничего не понимала.
– Я ей верил. Дуглас подонок. И когда Лия узнала, что Лаура изменила завещание, она пришла в ярость.
– Что делал Дуглас с Лией? – прерывает его Ивонн.
– Он её насиловал.
Ивонн сидит, словно окаменев, губы крепко сжаты.
– Ивонн, мы не могли тебе это рассказать, это было невозможно, – говорит Никлас. –
Харриет видит, что Ивонн в ужасе закрывает рукой рот.