Очевидность фильма: Аббас Киаростами

Эти наличия – отпечатки серьезности и прелести ненадежного мира, на который может в какой-то момент упасть озабоченный взгляд: миг, когда реальность выходит в присутствие благодаря методу и удаче.

Кино – его экран, его чувственная перепонка – натянута и подвешена между миром, где репрезентация загружалась знаками истины, объявлением смысла и гарантиями грядущего наличия, и другим миром, наличие которого открывается само в себе и само для себя путем опорожнения [un évidement], где реализуется его мысленная очевидность [son évidence pensive].

Кадр из фильма «Ветер унесёт нас»

И жизнь продолжается[27]

«И жизнь продолжается»: таково название – во французском переводе (я к этому еще вернусь) – фильма, снятого в 1992 году Аббасом Киаростами.

Среди расхожих фраз – тех оборотов речи, которые в ходу, то есть имеют немедленно опознаваемую ценность, которыми обмениваются без труда (обмениваются просто так, ни за что, за их собственное эхо, и поэтому они ничего не стоят), – это конкретное выражение говорит о постоянном и непрестанном течении жизни, той, что следует своим ходом и продолжается несмотря ни на что, несмотря на траур и катастрофу. С самого начала фильм дает нам это понять голосом, рвущимся из радио: «Масштаб бедствия неизмерим» (речь идет о землетрясении 1990 года в Иране).

Выражение это говорит о том, что все должно продолжаться [que ça continue] и что это хорошо – когда все продолжается, и что все-таки в конечном счете жизнь есть также и это: что все продолжается. Эта словесная формула не говорит ничего о «жизни», ее цели, ее смысле или ее качестве; она не говорит, что речь идет о жизни вида или жизни вселенной, которая возвышается над жизнью индивидов (правда, в середине фильма мы увидим сочетавшуюся браком молодую пару, но рождения ребенка нам не увидать); она не говорит и о безразличии к смерти или к какой-либо форме свершения либо исполнения. Напротив, сам фильм в каком-то смысле есть свершение – он исполняет, он показывает все это: катастрофу, непрерывность, но также и кое-что еще, а именно тот образ, каким он сам является и какой в то же время он рисует, – образ, который не является ни «жизнью» в чистом и простом виде, ни чем-то воображаемым – ни одним из двух этих фантазмов «реализма» или «вымысла»; но он есть сама жизнь, представленная либо предложенная в своей очевидности.

(Конечно, я говорю об этом слишком быстро и сразу слишком много. Но с фильмом вообще всегда так. Это одновременность последовательности, парадокс того, что продолжается.)

Это выражение (или название) сообщает, что помимо исполнений, помимо разорванных сцен и откровений, помимо или через них, в их сердцевине (или в сердце) проступает, как их собственная истина, непрерывность – чтобы все продолжалось [il y a le continu, que ça continue]. Помимо того, что дает время от времени смысл – или бессмыслицу, – есть и то, что просто торит путь, то есть пробивает смысл в другом смысле – смысл жизни как «продолжения», которое даже не направление (в фильме персонажи все время ищут дорогу), да на самом деле не путь и не дорога даже, но некий проезд [une traversée] без начала и края, а значит – без прерывистой разметки, проезд, который только и делает, что провозит (это зовется опытом), провоз [un passer], который только и делает, что продолжается, прошлое, которое действительно проходит (это зовется трауром), проход [un passage], который продолжается и ведет лишь к своему собственному преходящему настоящему, а то и к своему не-настоящему [à son pas présent] (это могло бы быть названо вечностью), – и как раз то, что уловимо не иначе, как в прохождении, и есть сама жизнь, ее смысл и соль, ее истина, которая не повинуется никакому предписанию, никакому назначению.

Изречение «И жизнь продолжается» говорит об упорстве бытия внутри бытия, что неизбежно заставляет вспомнить о Спинозе. Впрочем, необязательно на Спинозе и останавливаться. Скорее, надо добавить следующее: это упорство, это продолжение – которое не просто непрерывность – есть не что иное, как само бытие. Бытие не есть что-то, оно есть – чтобы все продолжалось. Оно есть чтобы все продолжалось, но ни по ту, ни по эту сторону моментов, событий, сингулярностей и индивидов, которые разорваны и прерывны, а еще более странным образом – в самой прерывности и без того, чтобы та растворялась в некотором континууме. Все продолжается, чтобы прерываться, все прерывается продолжительно. Как образы фильма.