Очи синие, деньги медные

Всю ночь не спала - лежала, закрыв глаза. Страшно боялась, что Мамин (он рядом) повернется к ней, улыбнется и задушит. Слова Богу, еще не светало, - зазвонили оба телефона. Вызывали из аэропорта знакомые таможенники - что-то там не получалось с "растаможкой". Валерий Петрович напялил галстук, уехал туча тучей. Охранников еще в квартире не было, Наташа быстро оделась и выскользнула на лестничную площадку - и видит, как раз они поднимаются. "Мне в гастроном... - как можно спокойнее объявила Наташа (ах, сумку-то не прихватила! Но деньги, правда, взяла). Подошли к тому самому супермаркету, парни у входа закурили, Наташа зашла и перегнулась через витрину: "Девочки, а где у вас пи-пи?" Они показали - Наташа по коридору и через служебный вход выскочила во двор. И вдруг страшно испугалась - а если охранники видели? Тогда ведь доложат! И Мамин ее точно убьет!.. Словно малый гвоздик в магнитном поле, против воли своей, через ворота вылетела на улицу и, старательно улыбаясь, как невинное дитя, окликнула сзади охранников: "А вот и я!" Парни от страха помертвели. - Как ты вышла?.. Наталья Игнатьевна?.. - залебезили они. - С крыльца... - Наташа сделала круглые глаза. - Проворонили! - Охранники переглянулись, зло швырнули окурки в урну. - Только Валере... Валере не говори... - А посмотрю на ваше примерное поведение... - ответила Наташа словами матери (так когда-то мама провождала дочку в школу). Только поднялась в квартиру, как приехал и хозяин. Ему охранники доложили, что был выход в магазин ( кто знает, не приставлен ли к дому на улице еще кто-то третий, который за ними следит). К счастью, Мамин не догадался спросить, что Наташа купила ( она же ничего не купила). К тому же он явился не один, а с тем самым Сергеем с двумя подбородками. Прошли в синюю комнату к Наташе ( у нее будуар обит синим шелком), она как раз сидела за столиком, мазала губы какой-то помадой, поставив рядом с собой на всякий случай иконку Божьей Матери. - Наталья... - тихо позвал Мамин. От ужаса она мазнула красной палочкой себя по носу, стала стирать, вымазала лицо. - Гляди сюда... - И вдруг зашипел. - С-ссюда!.. - И снова сжал кулак с перстнями. Наташа, отпрыгнув, закричала. - Тихо! Давай, Серок, только подробно!.. Как люди рассказывают. Охранник с раздвоенным подбородком смотрел смеющимися глазками на бледную юную жену Мамина. - Кот сам хвастал: обнимал, грит... содрал одежду... сладкие, грит, поцелуи... - И глядя на готовую свалиться на пол Наташу, пощадил ее. - Только, грит, в самом конце не далась... ударила коленом.

И Мамин, наконец, рассмеялся сипло. (- Как... как туберкулезный зэк... - вспоминала Наташа. - Или как гармонь... когда падает со стула.) - Ну, йето еще ничего... Золотинка моя, урок на будущее! - Закрыл глаза, потянулся и поцеловал ее в озябшее ушко. ...................................................................................................................... Наташа рассказывала Андрею, снова и снова повторялась, а он видел все в лицах, потому что теперь уже знал, как выглядит Мамин, как он любит зажмуриться, при этом как бы доверчиво улыбаясь. Как бы подставляясь под удар. Охранник с широким подбородком, конечно, придумал все, что касалось приставаний Кости к Наташе, - решил занять его место в империи Мамина. И здесь нет более верного оружия, чем донос. - А Костя и не приставал... - это Наташа зачем-то уже Андрею говорила. - Так, руку целовал... веришь?

Все они - Мамин, Костя, другие - выросли на городской окраине, в Березовке, в ее избах и бараках над двумя оврагами. Брат Валерия Павел сел в тюрьму, когда Валерий перешел в пятый класс, а через три года, когда Валерий учился в восьмом, был забит до смерти охранниками в карцере - за гордыню, за то, что во все горло издевался над ними, называя "шмакодявками" и "шестерками". Думал, не тронут, побоятся... Тюрьма, прознав о смерти пахана, было восстала, но всем выдали двойную порцию каши и сахару, привезли кино про любовь, разрешили свидания... Довольно дорого оценили начальники смерть старшего Мамина.