Очищение

Ральф Бек ждал возвращения Романова к тому моменту, когда дружина добралась до Владика, уже несколько дней. Бывшая подлодка торговцев органами всплыла прямо в порту Владика. У немцев было двое убитых — охрана обосновавшихся на благоустроенной базе, построенной еще в мирные времена по договоренности с китайцами «хозяев жизни», была многочисленной, но — трусливой, с суши база просто не имела входов, а атаки с собственной подлодки никто не ожидал. Не мог себе даже представить.

Бек привез восемь мешков, набитых головами — мужскими, женскими, детскими. И четыре — с золотом в монетах. Он сдал все это Большому Кругу, как отчет о проделанной работе, — и тут же уплыл обратно к себе на север на все той же подлодке, которую попросил себе. Управляли ею уже сами юные немцы. Рулевой, впрочем, был жив — его держали в рубке, как ценный говорящий справочник.

Без рук и ног.

Выруби свет. В пламени наш Вазастан.
Выруби свет. Нам не вернуться назад.
Выруби свет. Хватит глазеть на экран.
Выруби свет. Смотри нам в глаза…

* * *

Весь следующий после возвращения день Романов инспектировал фабрично-заводские училища — открыто их было в городе шесть, на базе бывших средних школ. А потом его ждали на симпозиуме физиков, куда ходить вообще было небезопасно, — там дело доходило до драк между приверженцами Ошуркова и Батыршина. Женька не поехал с ним никуда, отпросился. Он чувствовал, что очень, просто чудовищно устал, и от этой усталости надо было срочно отвязаться, иначе был риск, что она останется навсегда, Белосельский это знал. Предыдущую ночь он спал в кабинете Романова и не отдохнул. Просто не смог заставить себя расслабиться.

У Женьки уже довольно давно была квартира — своя собственная. Просто однокомнатная квартирка из числа давно брошенных — рядом со зданием Думы, бульвар перейти. Второй этаж. Бывал он там редко и как-то не очень воспринимал квартиру как свою собственную. Но там было тепло, там была кровать, и вообще. Сейчас ему этого было вполне достаточно. Уже темнело, дул резкий холодный ветер, и густая, еще только-только начавшая облетать листва деревьев казалась серой и пожухшей.

До квартиры Женька шел вместе с Сажиным. Тот, пользуясь свободным часом, «выгуливал» Мирослава. Странного маленького найденыша дружинник забрал к себе, как только вернулся вместе с немцами с задания. У них с женой была пока только маленькая дочка, и отказывать Сажину никто и не подумал. «Ми’ослав Коб’ин» важно топал рядом с «папой» (он так стал называть Сажина еще во время возвращения из рейда) и выглядел вполне довольным жизнью… Сажин рассказывал про фестиваль «Таусень», на который основная часть дружины так и не попала, — что было очень интересно, много новых песен, причем красивых… и люди собрались охотно, пользовались тоже свободными получасом-часом, чтобы побывать там. Женька хотел спросить, не пел ли на фестивале сам Сажин, потому что помнил: дружинник писал большую поэму про их поход. Но не спросил — постеснялся. И около двери распрощался и с ним, и с серьезно подавшим маленькую ладошку Мирославом…

Подъезд был заселен весь, но — такими же, как Женька, вечно занятыми людьми (правда, взрослыми). Поэтому казался вымершим, а свежепокрашенные и так больше и не разрисованные стены придавали ему окончательный вид не пользующейся популярностью гостиницы. Оживляла его только большая доска, на которую крепились свежие объявления, касавшиеся дел управления. Ну и флаг над входом. Поэтому Женька вздрогнул, приготовив к стрельбе прямо через карман пистолет, когда его — уже поднявшегося на первый пролет — позвали.

Но, обернувшись, он успокоился. Это была Салганова.

— Добрый день, Алина Юрьевна. — Женька удивился, Салганова жила не здесь. Похоже, и она тоже была удивлена, потому что как-то сбивчиво спросила:

— О… а ты… домой, что ли? Я даже сперва думала, что это не ты…

— Это я, и я домой… — Женька зевнул, прикрыв рот ладонью. — А вы к кому?

— Я вообще-то к тебе, — призналась Салганова. Женька тоскливо подумал: «Ну неужели дело такое сверхважное, что не могло подождать хотя бы шесть часов?» И удивленно посмотрел на продолжавшую говорить женщину: — Только я не думала, что ты тут будешь.

— Гм, — Женька хмыкнул. — Ко мне, но не думали, что я тут?

— Скажем так — я в твою квартиру, — пояснила она.

— Еще интересней, — признал Женька. Салганова выглядела смущенной, и он пропустил ее вперед: — Ну пойдемте, — а сам, поднимаясь следом, размышлял, что все это значит.

И придерживал пистолет…

Вопрос разъяснился быстро и поразительно. Пока Женька доставал ключ, Алина Юрьевна, посмотрев на него извиняющимся взглядом, просто постучала, а потом позвонила. Дверь клацнула, распахнулась… и Женька обалдело уронил ключи:

— Мари… нка?!