Очищение болью

Смущает тех, кто отвечает за работу с личным составом, и то, что нет определенности в присяге, которую должны принимать пограничники. Служат-то все вроде в Российской Армии – таджики, и узбеки, и казахи, но охраняют далеко не российскую землю. Кому, какой стране присягать в таком случае? Думали, гадали – сошлись на том, что клятву верности надо давать пресловутому СНГ.

Кроме всей этой, так сказать, объективной неразберихи имеет место и масса неурядиц местного значения. Мне, например, совершенно непонятно, почему начальник погранотряда должен согласовывать с управлением погранвойск в случае надобности вылет боевых вертолетов для поддержки вступивших в бой тех же пограничников? Именно из-за этого согласования летели к гранатовому саду «Ми-24» более часа, а могли бы быть там через 15–20 минут. Но, видимо, уж такая это неизлечимая, извечная болезнь – заорганизованность в работе штабов, которую окупают мужеством и стойкостью наши солдаты.

…Мы часто произносим ставшую уже расхожей фразу: Россия может обойтись без каждого из нас, но никто из нас не обойдется без России. Да без России всем нам трудно, но, право же, и ей без нас нелегко, а уж тем более без тех, кто охраняет Отечество.

Я пишу эти строки, пережив вместе с великой некогда страной страдания, позор и унижение, обрушившиеся вследствие первой и второй «чеченских войн», развязанных ненавистниками России и направленных против человеческого разума. Иррациональность этих боен, сейчас народ наш, кажется, стал понимать. А тогда поколение молодых людей, проживающих по городам и весям Центральной России и рьяно осваивающих псевдорыночную науку – как ограбить слабого, было крайне беспечно. И, конечно не помнило, скажем, сводок Совинформбюро, заставляющих нервно биться сердца бабушек и дедушек. Эпизодические же сообщения о боях местного значения, проходящих на таджикско-афганской границе, воспринимались многими, похоже, довольно равнодушно, сюжеты на эту тему, транслируемые по телевидению, смотрелись как кино. Но это до поры до времени.

Хотя здравомыслящие люди осознавали: армию надо крепить и реформировать, но не псевдодемократическим лекалам. Волновали, очень волновали людей и такие вопросы: зачем нам такие жертвы в Таджикистане? Почему российские пограничники охраняют «чужую» границу? Эти вопросы часто и прямо ставятся в прессе, их обсуждают в курилках солдаты и офицеры, родители, дети которых служат в «горячей точке». Их мы услышали по приезде в Душанбе и от женщин-пермячек – представительниц областного Комитета солдатских матерей, доставивших здешним бойцам, среди которых пермяков, кстати, четыре тысячи, гуманитарную помощь. Правда, поездив по погранотрядам (к слову сказать, вместе со своим самодеятельным ансамблем «Калинка» – то-то было радости у солдат!), оплакав погибших с заставы у гранатового сада, эти подвижники сами нашли ответ. И когда у них состоялась встреча с Председателем Верховного Совета Республики Таджикистан Эмомали Рахмоновым и тот спросил их, с каким сердцем покинут они эту страну, одна из них, Лариса Михайловна Новикова, сын которой служит на «расстрелянной заставе», скажет за всех:

– Мы свое сердце оставляем здесь. Поскольку тут находятся наши сыны. Но мы понимаем: пребывание их – необходимо.

Глава государства поднес к глазам носовой платок. Он, переживший трагедию своего народа, трагедию гражданской войны, в которой погибло более сотни тысяч человек, обнял хрупкую, но сильную женщину, произнес:

– Спасибо! Русские спасли нашу нацию.

Но, спасая таджиков, русские спасали и спасают себя. Бежавшие в Афганистан боевики, «исламские батальоны» бывшего преступного таджикского «правительства национального спасения», прошедшие сейчас военную подготовку там, являются главной силой, которая используется фундаменталистами в достижении своих экстремистских целей. Оставившим кровавый след на родной земле, ограбившим свой народ, им нечего терять, у них один путь: месть, война, захват. И если им не преградить дорогу на подступах, то, как сказал в беседе раненый старший лейтенант Олег Малышенко, воевать скоро придется на пороге родного дома: в Омске, Астрахани, Оренбурге и, возможно… на Садовом кольце. Зараза исламского фундаментализма переползет туда, инъекции фанатизма вызывают «политическую горячку» быстро. (В воду смотрел, в отличие от правителей-недорослей, старший лейтенант. Взрывы домов в Москве, Дубровка и прочее, лихое прочее, было не за горами. – Г.П.)

– В моем пограничном отряде несут службу представители 19 национальностей, – не без гордости доложил нам при встрече подполковник Масюк…

– Ну, прямо как в бывшем Советском Союзе, – бросили мы неосторожную фразу. Подполковник хмыкнул: