Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940–1944)

В Румынии была еще одна проблема – «дисбаланс» между этническим составом городских центров и сельской местности: в то время как на селе этнические румыны преобладали, в городах они были в меньшинстве по сравнению с «чужаками»; эту ситуацию С. Мануилэ считал итогом десятилетий «мадьяризации», «русификации» и «германизации». Мануилэ считал, что поскольку городское население имело тенденцию к исчезновению в течение несколько поколений, если оно не пополнялось притоком мигрантов из сельской местности, то за несколько десятилетий румынские городские центры спонтанно румынизируются. Мануилэ воспринимал факт более высокой рождаемости у этнических румын по сравнению со многими меньшинствами как «проявление их несравненно большей биологической силы»[312]. Государство должно было эту «силу» беречь, одновременно ведя борьбу с высокой смертностью среди этнических румын, особенно детей, чтобы стимулировать демографический рост.

Тем не менее, несмотря на свои оптимистические взгляды в отношении «биологической силы» румынского народа, С. Мануилэ настаивал на том, что для успешной румынизации городов государство должно было принять дополнительные меры. В частности, оно должно было помешать ассимиляции румынских мигрантов, которые переселялись из сельской местности в практически чужие для них города. Правительство также должно было регулировать переселение сельского населения в города таким образом, чтобы этнические румыны попадали в города, нуждавшиеся в румынизации, в то время как нерумыны следовали в румынские города Старого королевства и там ассимилировались. Само собой, государство должно было пресечь неконтролируемые притоки чужеродного населения из-за рубежа, в особенности лиц, «чье расовое происхождение было сомнительным» (здесь он предложил последовать примеру Соединенных Штатов)[313]. Еще в 1929 г. С. Мануилэ опубликовал в издававшемся Д. Густи журнале статью, отмеченную премией Румынской академии наук, которая сделала его известным, где утверждал, что «патриотическим долгом каждого правительства» является «укрепление румынского элемента на границах [страны] и ослабление элементов с центробежными устремлениями (т. е. национальных меньшинств, среди некоторых из которых, как например среди венгров, были сильны ирредентистские настроения. – В. С.), из этих регионов» путем «обмена населением со странами, где у нас есть оторванные от тела нашего народа единокровные братья.

Они есть во всех граничащих с нами странах»[314]. С. Мануилэ повторил этот призыв в конфиденциальном меморандуме 1932 г. и в выступлении в ноябре 1935 г. на совещании в Министерстве образования, культов и искусств под председательством министра-либерала и националиста доктора Константина Анджелеску[315].

В 1920-х и большую часть 1930-х гг. С. Мануилэ не воспринимал ассимиляцию румынских граждан другой национальности как угрозу румынскому народу. Как руководитель переписи 1930 г., он распорядился включить в анкету наряду с традиционным вопросом о родном языке дополнительный вопрос об этнической принадлежности (neam). Интервьюеры получили строгие инструкции записывать исключительно ответы респондентов и не навязывать им свои взгляды даже в том случае, когда ответ респондента мог показаться бессмысленным, как, например, когда лицо, исповедовавшее ислам, называло себя поляком. Даже в таких случаях они должны были зарегистрировать ответ, если после одной попытки переубедить его или ее респондент продолжал настаивать на своем[316]. Это новшество имело политическую подоплеку. Поскольку в Трансильвании до Первой мировой войны венгерские переписи фиксировали не этническую принадлежность, а лишь родной язык, то многие лингвистически ассимилированные евреи и представители других меньшинств были учтены как венгры, что давало последним статистическое преимущество перед румынами. Позволяя всем лицам указывать наряду с родным языком еще и свою этническую принадлежность, С. Мануилэ надеялся – и в этом он оказался прав – доказать, что численный перевес этнических румын над мадьярами в регионе был больше, чем указывали венгерские переписи[317].