Очищение. Том 1. Организм. Психика. Тело. Сознание

«Если в "Когнитивной психологии" (как в десятках последовавших за ней монографий других авторов) ставилась задача проследить преобразования, которым подвергается информация с момента попадания на рецепторные поверхности органов чувств до ее возможного использования в процессах мышления, то в новой книге Найссера интересуют прежде всего общепсихологические, философские и социальные следствия активности познания человеком окружающего мира. Результаты проведенного им теоретико-экспериментального исследования во многом расходятся с исходными постулатами самой когнитивной психологии» (Величковский, с. 9—10).

Иными словами, я вполне могу разделить когнитивную психологию на общий поток, который полностью соответствует американскому мировоззрению, и на работы отдельных исследователей, для которых существовало понятие сознания. А для Найссера оно существовало. Это странно, но ведь он ушел за рамки обычной когнитивной психологии.

Рассказывая о нем, Величковский делает замечание, которое я не могу пропустить:

«Переходя к исследованиям внимания, Найссер останавливается на связанном с ними вопросе о природе ограниченности наших познавательных процессов. Утверждение, что внимание избирательно, звучит почти как тавтология. Но каковы психологические механизмы этой избирательности?

Обычный для когнитивной психологии ответ предполагает существование фильтров, расположенных где-то на пути из иконической памяти в кратковременную, или, что часто считают тем же самым, в сознание» (Там же, с. 11).

Кто сопоставил здесь память и сознание — когнитивная психология или русский психолог Величковский? Я оставляю свой вопрос пока без ответа, просто как заметку для памяти.

Что же касается Найссера, то он считал целью своей новой книги «Познание и реальность. Смысл и принципы когнитивной психологии» — связать когнитивную психологию с фундаментальным исследованием человеческой природы. В частности, «рассмотреть все аспекты познавательных процессов в контексте реальной жизнедеятельности» (Найссер, с. 30).

Но меня гораздо больше интересует скрытая задача, которую он поставил себе в Предисловии:

«Работая над "Когнитивной психологией" десятилетие назад, я намеренно уклонился от теоретического обсуждения сознания. Мне казалось, что психология еще не готова заниматься этой проблемой и что любая попытка такого рода приведет лишь к философски наивным и неуклюжим спекуляциям.

К сожалению, мои опасения оправдались, многие современные модели познавательной активности трактуют сознание так, как если бы оно было всего лишь одной из стадий переработки механического потока информации.

Поскольку я уверен, что эти модели неверны, мне показалось важным предложить альтернативную интерпретацию тех данных, на которые они опираются» (Там же, с. 20–21).