Очищение. Том 1. Организм. Психика. Тело. Сознание

Я понимаю, в то время им нужно было прикрыться авторитетом кого-то из крупных физиологов. Но, честное слово, эта статья Ухтомского не идет ни в какое сравнение с тем, что удалось создать Зинченко и Мамардашвили самостоятельно. Я думаю, это было самое большое достижение русской науки в двадцатом веке, но поскольку это не оружие и не технология, оно оказалось никому не нужным.

Глава 5. Мамардашвили. Анализ сознания в работах Маркса

В последующие годы выходили и другие работы тех, кто видел сознание иначе. Но до самого начала 90-х все это было очень трудно, и философы предпочитали писать работы совместно, собирая команду из известных и уважаемых людей. Ну и, конечно, обязательно ссылались на Марксизм. При этом основанием для них было не то, что писал о марксовом понимании сознания Рубинштейн или Леонтьев, а работа Мераба Мамардашвили «Анализ сознания в работах Маркса», вышедшая в 1968 году в «Вопросах философии». Работа эта была мне доступна только в электронном варианте, и поэтому я вынужден указывать ее страницы приблизительно.

Мамардашвили тогда еще выглядел вполне правоверным марксистом, и ставил Маркса в ряд с Галилеем и Эйнштейном, как мыслителей, которые «на столетия вперед определяли сам стиль познающего мышления» (Мамардашвили. Анализ сознания в работах Маркса, с. 14–25).

Естественно, что после Маркса «сознание мыслить по-старому уже невозможно» (Там же).

«Вместе со многими другими предметами подобной перестройке после Маркса подвергалось и сознание как область исследований или просто как интуитивное представление, полагаемое вообще социальным анализом. Последствиями этой перестройки как раз и явилось то, что мы называем «современными» подходами к сознанию. <…>

Именно Маркс ввел в научный оборот ряд своеобразных предметов и эвристических схем мышления о сознании, впервые прорвавших рамки традиционной классической философии. При этом выявились такие стороны сознания, что стало уже невозможным говорить о философской инстанции "чистого сознания" самодеятельным, творческим агентом и центром которого является мыслящая, размышляющая, прозрачная для самой себя единица — индивидуальный человек.

Предметы исследований сознания оказались в другом месте, его пронизали новые зависимости и совсем в иных направлениях, чем раньше, а метод внутреннего наблюдения и понимающей интроспекции долгое время монопольно владевший исследованиями сознания, затрещал по швам» (Там же).

Метод самонаблюдения затрещал по швам! Впоследствии Мамардашвили писал совместно с Пятигорским об исследовании сознания в буддийской Виджнянаваде, где все построено на самонаблюдении. Они даже предлагали какую-то работу с сознанием. Любопытно, ему было стыдно за эту подлость?

Поскольку Маркс писал политэкономию, а не теорию сознания, старателям приходилось раз за разом вычленять какое-то понимание из совершенно неподходящих для этого текстов. Вот и Мамардашвили старается:

«Ну а в каком виде выступают здесь сознание, его явления и отношения?

Вот здесь-то и обнаруживается интересный факт, что как раз объективный, материалистический метод анализа общественных явлений давал Марксу одновременно и ключ к пониманию сознания как особого образования, позволяя и получить фундаментальные исходные представления о его природе, способе действия и дифференциации основных форм.