Очистительный Огонь

Чандра повернула за угол и побежала к большой камере, в которой ее держали. За спиной она слышала топот ног, лязг мечей и крики толпы солдат. Перед девушкой, заслоняя собой дверь камеры, стояли все те же двое стражников. Трусливый поддерживал Дирка. Он увидел Чандру, и на его потном пухлом лице отразился новый приступ ужаса.

– Прочь с дороги! – рявкнула она. Возможно, они бы послушались, если бы пиромантка не бросилась на них сама еще до того, как они пошевелились, и оба рухнули на пол у входа.

Оказавшись в камере, она захлопнула дверь. Замка внутри не было. Ну еще бы – темницы предназначены для того, чтобы запирать заключенных в камерах, а не для того, чтобы не пускать в камеры стражу.

В помещении облаком висел зловонный дым. Лишители были мертвы, но их тлеющие останки наполняли камеру столь отвратительным смрадом, что Чандра едва могла дышать. Кашляя от ядовитых испарений и вони, пиромантка привалилась спиной к двери. Послышались тяжелые шаги. Они приближались. Краткой прицельной вспышкой огня Чандра приварила дверь к проему. Долго она не выдержит, но пока хватит и этого.

Чандра сосредоточилась всей своей мощью на том, чтобы проложить себе путь в эфир. Солдаты заколотили в дверь, но девушка все же смогла достичь того медитативного состояния, которое ей было нужно.

Дыши непрерывно и размеренно.

И, при первом же взгляде в бездну, Чандра очертя голову кинулась в нее.

Позади, в Кефалае, двое стражников – один уничтоженный морально, другой с жестокими ожогами – будут настаивать, что они видели, как узница входила обратно в камеру. Их мнение не учтут и спишут его на попытку прикрыть служебную несостоятельность, обнаружив, что пиромантки нет в месте заключения. Тем не менее, будет проведен тщательный обыск по всей темнице, и это отнимет много времени. Никто так и не узнает, каким образом она исчезла. А когда прелатесса получит доклад о побеге Чандры, она сможет только догадываться, что произошло. В любом случае, без мага, который последовал за Чандрой в Регату в последний раз, они никогда ее не найдут.

Мироходка оказалась вне досягаемости в тот момент, как вступила в эфир.

Но это не означало, что она оказалась в безопасности.

Чандра провалилась в огненный туннель. Не имея достаточно времени, чтобы подготовиться к переходу по мирам, она была беззащитной перед сырой, красной, яростной силой этого огня. Он обжег ее так грубо, что Чандра кричала в агонии, ощущая, как пламя прожигает ее плоть, кровь и кости, и оседает в душе гневной разрушительной силой.

Сбитая с толку, страдающая от боли, пиромантка отвесно падала в бесконечные пространства пустоты между мирами Мультивселенной. Ей казалось, что все ее тело разом поглощено огнем и разорвано на части неостановимым падением. Чандра вошла в Слепую Вечность в приступе внезапного отчаяния, не использовав достаточно силы и не сосредоточившись, и теперь наступала расплата за столь необдуманный поступок.

Она однажды уже вступала в пространство между мирами без подготовки – в самый первый раз, – и это почти убило ее. Тогда, как и сейчас, она еле избежала гибели. Но теперь Чандра, по крайней мере, знала, что происходит. Она не чувствовала глухого животного ужаса, как в тот раз. Ныне пиромантка боролась за то, чтобы управлять своим переходом, а не просто поддаться ему в беспомощном страхе.

Девушка постаралась начать контролировать дыхание, сердцебиение, ритмы тела, но воздух в ее легких казался кипящей водой, огонь обжигал желудок, и лед заполнял вены. Чандра хотела сосредоточиться на связях с маной, чтобы поддержать свою силу, однако эфир тек вокруг с сиянием миллиарда солнц, ослепляя и оглушая, и в то же время погружая во тьму усталости. Она тянулась к энергии разных миров в поисках физической реальности, за которую можно зацепиться, но вокруг все летело кувырком в многоцветном хаосе.

Туннель, в который проваливалась Чандра, стал пугающе черным – энтропическая пустота, высасывающая ее жизненную силу. В то мгновение, когда пиромантка поняла, что теряет сознание, он обратился в воду, холодную и вязкую. Чандра запаниковала, почувствовав, что погрузилась в нее и тонет, но сразу после этого окружение стало белым, сковывающим и сокрушающим невыносимой тяжестью. Потом все вокруг сменилось на зеленый цвет и на неизвестную до сих пор боль, как будто кости рвались наружу из-под кожи. Вскоре Чандру вновь охватило пламя, и она была рада уже знакомому мучению.

Когда страдание стала настолько привычным, что перестало восприниматься, пиромантка была растеряна и вымотана, и не могла ни двигаться, ни соображать, ни реагировать на что-либо. Она бездумно и довольно долго, как ей казалось, дрейфовала в окружавшем её штормовом водовороте маны, ошеломленная и равнодушная. Сознание стало относительной меркой – Чандре было все труднее отделять себя от своего окружения. Она много раз уже приказывала сама себе собраться с силами и найти выход отсюда, прежде чем она погибнет, но оставалась недвижимой, словно разум потерял связь с телом.

Нужно было подумать о чем-то осязаемом.