Очкарик

— Я без труда могу себе это представить, — ответила Саша. — Жаль, что мне тут нечем похвастаться.

— Вот именно! — Прус засияла. — Мы можем это изменить!

— Но мне и так хорошо. — Саше стало реально страшно. — Не могу дождаться естественной старости. Зачем быть всегда такой же? Изменения в теле и разуме прекрасны и оправданны.

Этот ответ не понравился докторше. Она нахмурилась.

— Ваши взгляды несколько усложняют дело. И я вынуждена признать, что вы в них, скорее, одиноки. Мои клиентки — очень известные личности. Звезды. Не только польские. И это далеко не сериальные актриски, — подчеркнула она.

— К сожалению, в звездах я разбираюсь примерно, как в грамматике урду.

Магдалена рассматривала Сашу и продолжала убеждать ее.

— Вы вовсе не выглядите так старо, как многие сорокалетние, — заявила она. — И не с такими кошелками, как говорит мой братец, мы успешно справлялись.

— Мне еще нет сорока, — запротестовала Саша.

— Вот ты и попалась. — Эскулапша улыбнулась. — Потому что после сорока, а уж тем более после сорока пяти, в женском организме происходят необратимые изменения, гарантирую. У мужчин это случается значительно позже. У них более грубая кожа и жировая прослойка потоньше. Процесс замедления старения намного проще и дешевле. Поэтому начинать надо как можно раньше. Я считаю, что думать о сохранении молодости следует лет с двадцати пяти.

Сашу стало все это раздражать. В чем дело, наконец? Она потихоньку теряла терпение.

— Ну, так каким образом вы омолаживаетесь? Правильное питание, отсутствие вредных привычек, много сна, секса, брендовая одежда? Или как-то по-другому?

— Кровь.

Саша застыла.

— Молодая, чистая кровь, — повторила Прус и растянула губы в улыбке вампира. По крайней мере, так Саше показалось. — Я даже делаю из нее ванны раз в месяц. Конечно, свежая лучше всего, но замороженная сохраняет все необходимые свойства. Можно ее, разумеется, и пить, как Елизавета Батори, но я пробовала и хочу сказать, что это не действует. Разве что кому-то нравится соленый металлический вкус. В этом случае, однако, только ради удовольствия. На некоторых это действует как афродизиак. По крайней мере, так говорят, и я склонна в это верить. Сексуальный вампиризм мне тоже не чужд. Если же говорить об омоложении организма, а не о гедонизме, единственным действенным методом является полная трансфузия. То есть, в данном случае, замена старой крови на молодую. Но не всей крови, а именно плазмы. Разумеется, плазму следует переливать согласно схеме групп крови. Если у вас, например, универсальная, четвертая, то вам можно перелить любую. Трудней всего обладателям первой, потому что им необходима трансфузия именно этой группы. Поэтому наша услуга обходится им дороже, чем остальным.

— В «мерседесе» Бондарука был обнаружен холодильник с кровью. Ваша?

— Моя. — Докторша уточнила: — Личная. Потому что я как раз и принадлежу к этой, самой ценной, группе. К счастью, я успела ее применить. У вас в депозите моя собственная, старая кровь.

Саша осмотрелась.

— Почему здесь до сих пор не проведен обыск? — спросила она сама себя.

Магдалена налила себе воды из графина, стоящего на металлическом столике.

— Так уж случилось, что пани комендант тоже наша клиентка.

— Кровь проверял Белосток. Полномочия Романовской не настолько безграничны.

Магдалена обернулась.

— Мы подменили холодильники. У нас большой запас крови неизвестных женщин.

— Что, простите?

— Некоторые пациенты остаются здесь навсегда, — безразлично пояснила она. — Наверное, брат вам уже говорил?

Саша не знала, как на это реагировать. Прус взяла в руку небольшой стилет. Дотронулась его острием до указательного пальца. На подушечке тут же показалась капелька крови. Докторша взяла палец в рот и облизала.

— Я никого не убиваю, — заявила она. — Это было бы слишком просто. Если пускать человеку кровь, соблюдая определенные временные интервалы, то с этим можно жить. Это один из принципов донорства. Вот только нам требуется несколько больше. И мы даем за это не шоколадку, а увесистую пачку долларов. Ну и средний возраст наших пациентов — двадцать пять лет. Это основное требование.

— Это на самом деле была кровь одного человека?

— Конечно. Иначе это не имело бы смысла. Как вы думаете? Я же не могу позволить себе рисковать заражением. Так же как и подвергать опасности своих клиентов.

— Но там было шесть литров. Этот человек мог умереть.

— Вы, наверное, шутите, — удивилась Прус. — Через какое-то время, разумеется, это случится. Все мы когда-нибудь умрем. Человек не может долго жить, если у него регулярно забирают часть крови. Недостаток кислорода, авитаминоз, проблемы с сердцем. В том числе психозы. Это побочные эффекты. Но большинство людей алчны. Я хорошо плачу им за кровь, поэтому они не соблюдают гигиену труда.

— Гигиену труда?