Очки для секса

— Как пройти к Малевичу?

Служители музея ей показывали. Зал оказался небольшой. Черный квадрат — сразу напротив входа. «Да, действительно, черный. И квадрат. И всё! Мысли по этому поводу? Нет. Эмоции? Нет. Может, со второго взгляда?» Аня обошла зал и опять вернулась к квадрату: «Черный-то черный, а почему белый какой-то, жёлтый? Как-то неопрятно…» Аня второй раз обошла зал и опять вернулась к квадрату: «Нет, ты всё-таки объясни, что я должна в тебе увидеть? Какой тайный неведомый мне смысл? Не ви-дю! Может, если бы белый был белым… Может, всё потому, что не люблю жёлтый цвет? Или света не хватает? Не будем доводить отношения до кризиса». Аня вышла из зала, но уходить из музея без подарка была не готова и пошла бродить по сувенирным лавкам. Всё одно и то же, одно и то же, и вдруг — в витрине черная сумка с тремя красными квадратами.

— Можно посмотреть сумку?

— Она не продается — выставочный экземпляр.

— А посмотреть её можно?

— Смотрите, но она не продается.

В витрине еще лежали блокноты, обтянутые той же черной тканью и с теми же тремя красными квадратами.

— Сумка и блокноты — по Малевичу, — безразличным голосом сказала продавец.

— Что Вы сказали?

— Говорю, называются эти вещи «По Малевичу».

Аня взяла сумку в руки. Черная прямоугольная почти авоська. Только ручки не узкие, а широкие и длинные. Красный подклад внутри, два красных и белый квадраты в одну линию по низу сумки — снаружи.

— По Малевичу говорите, — Аня не выпускала сумку из рук.

— По Малевичу, но этот экземпляр я продать не могу.

— Знаете, я только что почти поссорилась с черным квадратом самого Малевича, помогите навести мосты, чтобы окончательного разрыва не произошло?

Продавец внимательно посмотрела на Аню и уже менее официально сказала:

— Я правда не могу — выставочный экземпляр должен находиться в витрине.

— А, кроме конфликта с Малевичем, у меня сегодня еще и день рождения, представляете? Мне очень нужна эта сумка! Вы не представляете как!

Продавец колебалась.

— Давайте я её просто куплю и блокнот тоже? А Вы закажете новый выставочный экземпляр, — Аня говорила спокойно и безапелляционно, возражать ей было бесполезно.

Это всё равно что уговаривать танк. Уговаривать не ехать, когда у него задание, и он уже едет. Бежать рядом и уговаривать, чтобы он не ехал. Продавец это поняла. Просто представила и всё сразу поняла. И сдалась. Когда Аня повесила новую сумку на плечо, она почувствовала, что связь с черным квадратом установлена. Только через черный прямоугольник с красными и белым квадратиками понизу в качестве принимающих антенн.

Аня вышла на улицу. Как ни манила Итальянская улица совершить по ней прогулку, Аня не повелась — перешла её и гордо двинулась к Невскому. У неё возникла другая забота. Теперь её терзали сомнения: покупать или не покупать «рыбу», которая обитала картиной на Невском. Она не подходила к новой сумке ни по размеру, ни, главное, по цвету. Надо было где-то подумать, а лучше всего это делается высоко над землей. «Быть в Питере и не подняться на Исаакий? В своё тридцатилетие я должна оказаться на высоте». С этими мыслями Аня покупала билет на смотровую площадку. Трудности подъема забылись, когда она увидела тылы ангелов, правда, не самых верхних ангелов, но довольно высокого полета. Людей отсюда почти не видно. Видны крыши, опять крыши, шпиль, река. Аня достала новый блокнот.

«Всё-таки что меня волнует больше: что у нас произошло с черным квадратом Малевича или нужно ли покупать «рыбу»? Или подключить телефон? Почему ангелы зеленые? И такие огромные… Какой подарок я хочу? Может быть, круглый? Нет, без углов мне пока никак… «Рыба» — она ведь тоже квадрат! Всё-таки почему квадрат и почему чёрный? Хорошо, допустим, я сейчас уезжаю из Питера. Без «рыбы». Вот я еду и приезжаю в Москву. Без «рыбы». Вот я в дворницкой. Вот Петины картины. Вот висит на стуле сумка по Малевичу. А где «рыба»? Где «Рыба»?! Как это, как это — без «рыбы»?! «Рыба»! Зачем? Непонятно, но ясно, что без неё — никак. Теперь будет никак — даже в дворницкой…»

Аня почему-то не думала, что рыбу мог кто-то купить до неё.

— Что, вернулись? — художник будто ждал Аню.

— Добрый день, спасибо, что сохранили.

— Да, знаете ли, много охотников было, но я стоял насмерть!

— Верю, охотно верю!

— Так будете брать?

— Буду.

— Пятьсот баксов.

— А скидку?

— Какую? Работа ж уникальная.

— Клиенту в день рождения всегда скидку дают.