Очки для секса

Следующее утро подруги начали с посещения больницы. В палате всё те же: Валя и бабушка.

— Валя, — Аня сделала серьезное лицо, — меня, конечно, очень волнует твое самочувствие, но первый вопрос о более важном: как Улька поживает?

Валя сначала не понял, потом понял, потом понял, что с ним шутят, и только потом — засмеялся.

— Отлично, лопает огурцы!

— Странно… — Аня внимательно посмотрела на Ульку, — раньше она их только ела. Кстати, если хочешь посмотреть, как она художественно какает, то я оставлю тебе волшебный журнальчик.

— Хочу! — Валя уже смеялся в голос.

— Май, доставай, что ты нам с Улькой глянцевого купила.

Майя достала журнал. У Ани округлились глаза.

— Май, а кроме «плейбоя» ничего не было? Это ж у нас Ульяна, а не Ульян… или тебе известно больше, чем мне?

И тут все посмотрели на бабушку, и не смеяться дальше было невозможно. Лидии Ивановне пришлось труднее всех, пока она не поняла, что здесь опять шутят.

— Валя, ты уж прости, но для Ульки мы оставим «гламурчик» — его она обожает, — Аня посадила Ульку на ладошку. — Надо успеть понежничать, пока она глянцевую страничку не поела.

Майя доставала из пакетов фрукты и всякую еду.

— Зачем столько! — взмолилась бабушка, — Валя ест плохо, всё выбрасываю!

— Ну-с, молодой человек, — Аня опять сделала серьезное лицо, — теперь о Вашем здоровье. Будьте добры, представьте нам с Вашей тётушкой полный отчет за прошедшие почти два дня. И объясните, милостивый государь, причины Вашего плохого аппетита.

— Я ем, просто есть не хочется. А доктор сказал, что если всё так пойдет — больше операция не понадобится.

— Ну что ж, — Аня сделала вид, что задумалась, — Валя, а доктора на детекторе лжи проверяли?

— Нет, — Валя расстроился.

— А вот и проверяли! — Аня хитро прищурила глаза. — Я узнавала — проверяли! И, значит, он точно не врет!

В этот торжественный момент зашла медсестра и сказала, что гостям пора.

— Молодой человек, нам очень не хватает Вас на прогулке. Сделайте милость, выздоравливайте быстрее, а? — Аня тихонько передала Вальке записку.

— Буду стараться! — Валя спрятал записку рядом с Улькиным убежищем.

Его увезли на процедуры. Когда он вернулся, был почти без сил — они все еще требовались, чтобы терпеть боль. Он достал записку и прочитал: «Милостивый государь Валентин Павлович! Дело в том, что в условиях дефицита «мужского» присутствия, мы с Вашей тётушкой вынуждены были купить собаку для охраны дома. Мы очень признательны Вам, что, как настоящий мужчина, Вы взяли на себя труд заботиться о домашне-сидячем животном Ульке. Но без Вашей помощи нам трудно справиться с домашне-гулящим животным Жужей. Пощадите двух слабых женщин (Вашу тётушку и меня) и возвращайтесь быстрее домой, здоровым и полным сил! Хороший аппетит и крепкий сон Вам в этом очень помогут! С надеждой, что по утрам Жужа будет будить Вас, искренне Ваши Аня и Майя».

Продукты выбрасывать перестали. И нужно было добыть щенка, о чем Аня сказала Майе.

— Ань, ну ты бы хоть спросила! — Майя гремела посудой в раковине.

— Ну ты же видела, что действовать надо было быстро! Некогда было совещания устраивать, ну прости! А чем тебе идея со щенком не нравится? — Аня ела яблоко и что-то искала в Интернете.

— С ним гулять, кормить, убирать! Он же — щенок, это же как за ребенком ходить! — Майка бушевала.

— Май, ну, во-первых, уже поздно, — Аня откусила яблоко.

— Издеваешься? Найди уже себе жертву, а то я не выдержу!

— Это грубо, да ладно — прощаю, — Аня говорила и невозмутимо жевала свое яблоко, — а во-вторых, как ты сама сказала — это как ребенка выхаживать. Вот и тренируйся.

От неожиданности Майка замолчала и села.

— А что? Вы ж с Сашкой будете детей рожать? Будете. Вот и тренируйся. Съешь яблочко — очень вкусно. И полезно.

Было ясно, что завтра в больницу надо идти с фотографией Жужи. До утра надо было «приобрести» собачку. Поскольку в ближайшее время весь груз забот должен быть лечь на Майку, то её мнение решили учесть. Она хотела собачку маленькую, чтобы её, при необходимости, можно было почти везде брать с собой. Да и квартира в Питере была невелика — обычная двушка-хрущевка. Боб-Тейл смог бы здесь провести в лучшем случае первую половину детства, и куда им всем через три месяца деваться?

Поиски в Интернете увенчались успехом, даже успехами. Чихуахуа была отвергнута Майей, поскольку слишком контрастировала с ее формами. Болонка оказалась слишком белой — не практично. Увидев черную кляксу (скотч-терьера), Майя сказала: «То, что надо!» Но тут возмутилась Анна.

— Улька коричневая?

— Коричневая! — согласилась Майя.

— Теперь подумай, какой разнобой будет в цветах: чёрная собака и коричневая улитка. Так не пойдет! Улька не будет стильно смотреться на черном фоне. Я её заберу от вас! Будешь сама объяснять Вальке, почему Улька не может больше у вас жить.

— Права, — Майке пришлось согласиться. Она даже откусила яблоко. — Блин. Что делать? Кто у нас есть в коричнево-карамельной гамме?

— Есть ещё пекинес, йоркшир и мопс. Как тебе пекинес?

Майя посмотрела очень выразительно на Аню.

— Не поняла, — Аня действительно не поняла.