Очная ставка

Своим микрофотоаппаратом я запечатлел части воздушного шара. Договорился о плане дальнейших действий.

Я вошел в комнату следователя. Она небольшая, маленькие с решетками окна, письменный стол, несколько стульев, шкаф для бумаг — вот и все. Молодой офицер вскочил, завидев меня. Встал также и допрашиваемый. Им был довольно молодой, но уже лысоватый мужчина с продолговатым лицом. Я присел в уголке. В допрос не включался, не хотел мешать младшему товарищу. Начал просматривать вещественные доказательства. Материалы, изъятые из тайников, принадлежали одной из введенных в строй фабрик. Собранные данные предназначались для диверсионных целей. На столе следователя лежали фальшивые паспорта и военный билет. Звучали шаблонные вопросы, какие принято задавать в начале следствия. Допрашиваемый отвечал с неохотой, задумываясь над каждым словом. Такой метод позволяет говорить очень сжато и кратко. Я понял, что это один из тех, кто поддался на уговоры вербовщиков иностранной разведки и остался на Западе. Допрашиваемый выехал три года назад с экскурсией «Интуриста» в Вену и не возвратился. Там он пережил все, что выпадает на долю беженцев, лагерь долго был для него единственным приютом. Родные, проживающие за границей, отказали ему в помощи, поэтому у него оставался только один выход — служба в иностранной разведке. Запинаясь, рассказывал он о заданиях, которые должен был выполнять.

Я подсунул офицеру карточку с вопросом, что подозреваемый делал и где находился 5 и 6 мая? Допрашиваемый был человеком, который вынимал материалы из так называемых «почтовых ящиков». Именно он 13 мая вынимал из тайника в Быдгощи документы, вложенные неизвестным агентом, чтобы перевезти их за границу и в Западном Берлине вручить сотруднику разведки.

Я предполагал, что либо сам задержанный, либо собранные им материалы имеют что-то общее с «моим» делом. Шпиона арестовали недалеко от города Щецина при попытке перейти границу.

— Где вы были и что делали пятого и шестого мая? — спросил следователь.

— Не помню.

— Может, вам легче будет вспомнить, если я подскажу, что это были суббота и воскресенье.

— Не обратил внимания, не запомнил.

— Прошло ведь всего несколько дней. Я же не спрашиваю вас, что было год назад.

Я подал знак следователю, что хочу включиться в допрос. Достал портсигар и угостил арестованного. Он торопливо схватил папиросу, прикурил, с удовольствием затянулся.

— Если не помните, что делали в субботу и воскресенье, то скажите, где были в понедельник и вторник? А это ваш снимок? — Я пододвинул к нему фотографию, сделанную нашими разведчиками перед его арестом.

— В понедельник?.. — Он на минуту задумался. — Так, вспомнил! Был в Гданьске.

— А до этого?

— До этого был в Познани.

— В котором часу выехали из Познани в Гданьск?

— Около пятнадцати часов, прямым поездом.

— Что делали в Познани?

— Ничего.

— Как это «ничего»? В каких районах задерживались в Познани?

Арестованный покосился на меня.

— В Познани, — пробормотал нехотя агент, — вынул материалы из тайника.

Потом он рассказал еще о двух тайниках и о способе перехода границы. Я спросил, как же он, имея такую слабую память, смог запомнить все адреса «почтовых ящиков», подробное их описание и положение. Агент признался, что адреса были зашифрованы и замаскированы в плитке шоколада.

Перед самой границей он откусил от плитки шоколада кусок, надеясь, что, если попадется, никто на шоколад не обратит внимания.

ВОЗВРАЩЕНИЕ С ТОГО СВЕТА

Я сидел в кабинете начальника, внимательно слушавшего мой отчет.

— Значит, ты думаешь, что арестованный, вынимавший материалы из тайников, не имеет ничего общего со шпионом, которого мы ищем?

— Я почти уверен в этом. Арестованный — просто пешка. Тот, кого мы ищем, фигура более крупная… Подумайте: две радиостанции, и одна — как предполагаем — вводится в действие на расстоянии, воздушный шар… Этот шар меня удивляет — ведь это банальный прием, только, может, раньше не было перелетов на такое большое расстояние.

— Как ты думаешь, — перебил меня начальник, — не испортилось ли что-то в воздушном шаре и поэтому шпион не смог приземлиться там, где было назначено?

— Проверил, все устройства в порядке, действуют хорошо. Если бы все развивалось так, как он предусматривал, достаточно было наполнить шар газом, и при попутном ветре он добрался бы до ожидавшего его катера…

Про тайник в плитке шоколада я читал в воспоминаниях Фердинанда Тохы из английской разведки, изданных под названием «Секретный корпус». Во время первой мировой войны немецкая разведка предлагала своим агентам таким способом переправлять донесения. Так бывает в разведке: разоблаченный метод через какое-то время вновь применяется в надежде на то, что противник его забыл. Начальник потер лоб.

— Да, ты прав, этот шпион с радиостанцией — хитрая бестия. Будешь искать его на основе тех материалов, которые тебе удалось собрать?

— Товарищ начальник, а что с Быдгощью? Как вы считаете?

— Быдгощ? О, это интересное дело! Барбара Еленек…