Ода на рассвете

— Лиза, я очень рад, что ты выбрала именно эту дорогу… А знаешь что? … — предложил Роман. — Я кое-что придумал! Ты будешь лечить больных, а я построю для тебя отдельную лекарню! И назовем ее: «Лечебница Моховых»! — фантазировал будущий архитектор, размахивая руками, и рисуя в воздухе огромное здание. — И построим ее прямо в нашей провинции. Представляешь, к нам будут съезжаться все: от Ростова до Владивостока!

— Ты забавный! — рассмеялась Лиза.

— Я вполне серьезно!

— О, Роман, как бы я была счастлива, если бы Господь дал мне мудрости и сил поднять на ноги хотя бы одного человека.

— Я уверен, что всё будет как нельзя лучше!

— Спасибо… — тихо ответила Елизавета.

— Ой! Смотрите! Там лебеди! — сказал Саша, указывая вдаль пальчиком. — Они спускаются!

Рома остановил качели. Мальчик быстро слез и, схвативши буханку, которую он положил на траву у дуба, побежал к озеру. За ним пошли и Лиза с Романом.

Лебеди спускались один за другим, нарушая неподвижность деревьев и облаков, которые отображала вода. Они людей не боялись, поэтому сразу поплыли к берегу, где Саша уже набросал им целую горсть хлебных крошек. Аппетит у птиц оказался отменным, поэтому хлеб у мальчика очень быстро уменьшился на половину.

— Сашенька, дай и нам по кусочку, пожалуйста, — попросила Лиза.

Он послушно разделил оставшийся хлеб на три части так, чтобы каждому досталось поровну.

— А можно я пойду и с помоста буду их кормить? — спросил Саша.

— Можно, только аккуратно и внимательно, чтобы не упал. Держись за перекладины.

— Хорошо! — пообещал он и помчался.

— Какие прекрасные творения… — заметила девушка, продолжая кидать крошки.

— Я вижу, что ты обеспокоена чем-то, — заметил Роман, оставшись с сестрой наедине.

— Да… — призналась со вздохом Лиза, — это так…

— Чем же?

— Дело в том, что… — она посмотрела в сторону Саши и, убедившись, что всё в порядке, продолжила, стараясь не выдавать своих эмоций. — Рома, пойми меня, пожалуйста, правильно… Я всегда искренне радовалась и радуюсь за твои успехи, но понимаешь… Мне кажется, что ты всё дальше уходишь от нас. Институт. Москва. Архитектура… Ты не подумай: я не о себе, я об отце. Ты ему очень нужен. Кому он доверит своё дело и людей? Он просто не говорит тебе об этом, а я каждый день вижу, как он переживает, хотя всячески скрывает это от нас… Твоя поддержка ему необходима.

— Ох, Лизонька! — Роман обнял ее за плечи. — Я поступил в архитектурное, чтобы, наоборот, поднять нашу мастерскую, возможно, даже расширить ее деятельность, чтобы мы не только обустраивали здание лучшей мебелью, но и поднимали его по исключительным меркам. Понимаешь? — Роман ласково заглянул в глаза сестры. Лиза улыбнулась и кивнула головой. — Но, если ты так утверждаешь, то я обязательно с ним поговорю.

Саша прибежал обратно:

— У меня хлеб уже закончился, и я всех накормил.

— Очень хорошо, — ответил старший брат. — Вот, и у нас закончился! — объявил он, выбрасывая последние крошки. Птицы съели всё и собирали мельчайшие частички с водной поверхности. — Ну что, идем домой?

— Идём, — согласилась Лиза.

— Пока лебёдушки! — прокричал Сашка напоследок птицам, но на этом его удивительные открытия не заканчивались. — О! А вот, и наша лодка! — заметил мальчик, когда они проходили мимо старой ивы. Она была на столько изогнута, что ее ветви, образуя купол, опускались прямо в воду. Под этим куполом и хранилась их лодка от зноя и дождей. — Может покатаемся на ней?

— Папа же пустил нас погулять только на полчаса, — напомнила Лиза. — Время наше истекает, и нам нужно возвращаться.

— Ну, тогда может вечером?

— Может быть, но…

— Ой, дядя Вася идет!

И вправду, к ним приближался их садовник, дворник и сторож. Ему было около шестидесяти лет. Ходил всегда в сером длинном переднике и в своей любимой поношенной фуражке. По его морщинистому лицу, обрамленном сединой, было видно, что много горя он носит с собой, и что только водка спасала его от уныния. Тощий да слегка хромой, он подошел к детям:

— Батюшка велел вам идти к столу.

— Благодарим, Василий Павлович, — ответил Роман. — Мы уже идем.

Когда дети вошли в столовую, Федр Николаевич и Наталия Михайловна, их родители, уже были за столом, дожидаясь своих чад.

Просторная светлая столовая была наполнена запахами липового чая, меда и свежеиспеченного хлеба.

— Прошу к столу! — сказал отец, откладывая недочитанную газету в сторону.

Дети подошли. Родители встали.

— Возблагодарим Нашего Господа, — сказал Федр Николаевич своим мягким бархатным голосом и склонил голову. Всё, сложив руки, покорно повторили его жест. — Отец Наш Небесный, мы стоим пред Тобой с благодарностью за новый день, за нашу семью, за эту пищу, за Библию, за Твою любовь. Просим у Тебя благословения и мудрости в исполнении Слова Твоего, Воли Твоей. Всецело доверяемся Тебе. Ты — Наш Бог. Пусть во всем будет перст Твой. Мы жаждем Твоего присутствия и водительства в нашей жизни. Да будет славно Имя Твое! Да будет Благословенно Имя Твое! Прими сию молитву через Сына Твоего Иисуса Христа. Аминь.

— Аминь.

Все уселись.

— Ой, так вкусно пахнет! — восхищенно ахнул Саша. — Мама, что это?