Ода на рассвете

— А я уже всё! — объявил Сашка, поспешно допивая чай. — Я иду к папе! Спасибо Богу! — он быстро слез со стула, утерся и помчался вслед за отцом.

— Пожалуй, и я пойду наверх, — сказал Роман, закончив свой завтрак. — Благодарю Тебя за это, Господи. — Роман вышел, оставив Лизу и маму одних.

Лиза положила пустую чашку на блюдце:

— Мама, с тобой все в порядке?

— Да, всё хорошо, моя девочка, — нежно ответила Наталья.

— Отец просил тебя извещать его об изменениях состояния: значит, что-то всё-таки случилось.

— Я просто устала немного. Это пройдет. Не волнуйся, Лизонька.

— Это точно? Или…

— Это точно, дорогая. Мне просто нужно немного отдохнуть.

— Конечно, я позабочусь о том, чтобы тебя никто не беспокоил.

— Не стоит, моя дорогая. Я хочу писать на холсте. Думаю, это меня успокоит.

— Это удивительное лекарство, мама! — просветлела Лиза и встала. — Позволь, я проведу тебя…

— О, Лиза, я справлюсь с этим, — остановила дочку тронутая мать. — Какая ты у меня добрая и заботливая! Спасибо. Мне кажется, что у тебя сегодня намечены занятия с Лидией Ивановной. Разве не так?

— Да, матушка, но мне совсем не хочется оставлять тебя одну сейчас.

— О, мой милый ангелочек, — мать подошла к дочери и обняла ее. — Ступай с Богом. Пусть Он оберегает тебя и даст тебе разумения. Я же одной не останусь никогда. Твоя забота всегда будет меня ободрять, даже на расстоянии, мой цветочек! Ступай…

— Благодарю тебя, мама, — сказала с ободрением Лиза и поцеловала ее руку. — До скорого! Я вернусь к нашему собранию.

— С Господом! — отпустила ее мать.

Через две минуты в столовой снова появилась Марья Петровна.

— Вы уже покушали? — удивилась она. — Так быстро?

— Да, мы уже позавтракали.

— Тогда отдохните, матушка, Наталья Михайловна, немного, а я пока быстренько уберу со стола.

— Вы, няня, как всегда вовремя, — сказала Наталья Мохова и с облегчением присела на стул. — Марья Петровна, вы разговаривали с Василием Павловичем, как я просила? — поинтересовалась она, наблюдая за работой няни.

— Говорила. Как же?

— Он пройдет сегодня?

— Я не знаю, матушка. Он обещал поразмыслить над моими словами. А придёт али нет: не знаю.

— Благодарю вас. Еще один вопрос к вам, Марья Петровна. Что вы можете сказать о Дуне Скупановой?

— О соседке моей что ли?

— Да.

— О, это несчастная женщина! На днях пришёл ее муж пьяным. Дебоширил так, что нам, соседям, было не до сна. Дуня детей-то к матери отправила в ночи, чтоб меньше видели да знали, а сама все удары получала. Так днём-то муженек выспался да ушел. До сего дня его никто не видал… А Дуню жалко. Она хорошая, да и мне по-соседски помогает.

— Они голодают?

— А как же. Кормильца нет, а она сама еле-еле со всем справляется.

— А дети?

— А что дети… Они как воробушки зимой. Худые, боязливые.

— Очень жаль… — вздохнула Наталья. — Марья Петровна, у меня к вам большая просьба.

— Какая, матушка? — выпрямилась няня, оторвавшись от своего дела.

— Я бы хотела, чтобы вы передали кое-что этой несчастной.

— Что, матушка?

— Когда вы закончите работу на сегодня, после нашего собрания, поднимитесь ко мне. Я вам дам один узелок, который нужно будет передать Дуне. Я желала бы подарить ей немного теплой одежды и продуктов. Что скажете?

— О, моя соседка будет самой счастливой на нашей улице!

— Вы не беспокойтесь. Я вам доплачу за эту услугу.

— Что вы, матушка?! Такая работа мне только в радость будет.

— Только не говорите от кого эти вещи. Хорошо?

— Да, конечно, не скажу.

— Спасибо вам огромное! Вы мне очень помогли.

— За что мне спасибо? Это Боженьке нужно спасибо говорить, — ответила Марья Петровна, возвращаясь к своей работе.

— Вы правы, — согласилась Наталья и встала. — Я пойду к себе. Приятного вам чаепития, Марья Петровна!

— Благодарствуй, — улыбнулась няня.

Где-то через час в родительской спальне появилась в дверях Сашкина голова:

— Мама, ты здесь?

— Да, милый, — ответила Наталья Михайловна. Она сидела перед холстом, только что окончив набросок.

— Ух ты! — удивился Саша, подошедши ближе. — Мама, что ты рисуешь?

— Сейчас, — рассмеялась она, — я рисую Рому, а тут у меня на руках будешь ты. Сзади будет стоять Лиза, а рядом — папа.

— Как красиво, мамочка! — воскликнул Саша, когда заметил, как на светло-бежевом пятне, на лице Ромы, восстанавливались из-под кисти его черты: глаза, губы, румянец.

— Ты выучил стишок с папой, Сашенька?

— Да! Мы выучили его весь-весь! Папа сказал, что я его должен буду прочитать сегодня вечером перед всеми.

— Надо же! Как интересно! Как я хотела бы тебя послушать…

— Вечером, мамочка, вечером! А сейчас я побёг… нужно с папенькой на работу идти, — объявил мальчик и выбежал из комнаты.

«Господи, какие у меня замечательные детки! Какая у меня чудесная семья! Как Ты меня благословляешь! Спасибо Тебе!» — благодарила Наталия Мохова.

Федр Николаевич со своими сыновьями пришел в мастерскую. Она находилась недалеко от их усадьбы. Это было просторное здание с прилегающей территорией. На ней располагались огромные кубометры неотесанных бревен и обработанных брусьев. Под длинным навесом у здания были аккуратно сложены уже готовые изделия, ожидающие своих заказчиков.