Ода политической глупости. От Трои до Вьетнама

Расслабленная манера Льва X не позволила ему достигнуть в политике особенных успехов и зачеркнула некоторые достижения Юлия II. Он возвел себе в принцип — по возможности избегать неприятностей. Лев X был последователем государственной политики Медичи, суть которой сводилась к соглашению с обеими сторонами. «Заключив договор с одной партией, — говорил Лев X, — нет причины не заключить договор и с другой». Признавая претензии французов на Милан, он тайно договорился с Венецией о недопущении французского вторжения. Вступив в союз с Испанией, тут же потрафил Венеции, желавшей выгнать испанцев из Италии. Лицемерие вошло у него в привычку, когда папству грозили неприятности, оно проявлялось еще сильнее. Уклончивый и улыбающийся, понтифик избегал расспросов и никогда не объяснял, в чем заключается его политика. Если она вообще у него была.

В 1515 году французы вернулись, во главе с Франциском I. В состав внушительной армии входило три тысячи всадников из знати, хорошо обученная артиллерия, а пехоту представляли германские наемники, желавшие отвоевать Милан. После раздумий папа присоединился к не слишком энергичным членам Священной лиги, полагавшейся на швейцарских солдат. К несчастью, в сражении при Мариньяно, что возле Милана, французы одержали победу. Ожесточенная битва продлилась два дня, а папские силы, стоявшие лагерем в Пьяченце, менее чем в пятидесяти милях от места сражения, участия в ней не приняли.

Снова захватив большое северное герцогство, французы закрепили свою власть договором о «вечном мире» со швейцарцами. Теперь они занимали слишком сильную позицию, и папа не мог с ними бороться, поэтому он благоразумно отказался от этой идеи и, встретившись с Франциском в Болонье, добился примирения, что явилось большой уступкой. Он сдал Парму и Пьяченцу, издавна бывших яблоком раздора между Миланом и папством, и уладил старые споры о галликанских правах относительно церковных назначений и доходов. Одно положение договора, предназначенное ужесточить требования к назначенцам, определяло, что епископы должны быть старше 27 лет и им необходимо иметь теологическое или юридическое образование, однако от этих требований можно было отказаться, если номинанты были кровными родственниками короля или представителями высшей знати. В сложившейся практике такого рода исключения мало что меняли.

В целом, болонский конкордат — пусть даже французская церковь находила некоторые его положения сомнительными — означал дальнейшие уступки папством власти над церковью, а новое завоевание Милана знаменовало на тот период времени утрату итальянской независимости. Злобным критикам, таким как Макиавелли и Гвиччардини, результат соглашения казался очевидным, но Льва X он не слишком беспокоил, если папа вообще обращал на это внимание. Он предпочитал гармонию. Неспособный ответить отказом, он пообещал Франциску «Лаокоона», но намеревался всучить ему копию, которую и заказал скульптору Баччо Бандинелли (сейчас она находится в Уффици). Для своего брата он посватал французскую принцессу, а другую — для племянника Лоренцо и поддерживал с французами хорошие отношения, пока в 1519 году власть не переменилась после восшествия на престол императора Карла V, что объединило испанский и габсбургский троны. Поняв, что нужно снова переменить позицию, Лев X заключил союз с новым императором. Войны продолжились, поскольку большие государства снова стали соперничать за земли Италии, а итальянские города-государства беспомощно барахтались между ними.

Страсть к созданию семейного капитала, которая для пап, казалось, была важнее, чем сам Священный престол, к своему несчастью, полностью разделял и Лев X. Поскольку своих детей у него не было, все свое внимание он сосредоточил на ближайших родственниках, начиная с двоюродного брата Джулио Медичи — незаконнорожденного сына Джулиано, убитого в кафедральном соборе семьей Пацци. Лев X раздобыл документ, утверждавший, что родители Джулио были женаты, пусть и тайно, это делало Джулио законным ребенком, а потому он стал кардиналом, главным министром своего кузена, и со временем занял его трон как Климент VII. Лев роздал родственникам пять кардинальских шапок — двум двоюродным братьям и трем племянникам — сыновьям трех его сестер. Ну что ж, дело привычное. Неприятности начались, когда после смерти брата Лев X решил сделать наследником состояния Медичи общего с покойным братом племянника Лоренцо, сына их старшего, тоже покойного брата Пьеро. Во что бы то ни стало папа мечтал добыть для Лоренцо герцогство Урбино.