Одарённая

И вот настал день, когда один из измазанных грязью принцев прижал другого к земле и объявил себя победителем, и Катса, приглядевшись, поняла – это был По, впервые. Он вскочил на ноги, смеясь, и лукаво улыбнулся Катсе. Отерев грязь с лица, он поманил ее пальцем:

– Иди сюда, тигрица. Ты следующая.

Катса оперлась на свой меч, смеясь:

– Тебе понадобилось полчаса, чтобы уложить брата, и ты считаешь, что готов бороться со мной?

– Иди сюда. Я расплющу тебя, как паука.

Катса вернулась к упражнению, над которым работала вместе с Биттерблу.

– Когда ты без усилий победишь Ская, я соглашусь с тобой бороться.

Голос ее был строгим, но она не сумела скрыть удовольствие. Как, впрочем, и сам По. Он принялся утешать своего бедного, опечаленного брата, которому с земли было очень хорошо видно, что для него это – начало конца.

Катса обнаружила, что он изменился – не столько из-за потерянного зрения, сколько из-за чувствительности, обретенной с ростом его Дара. В схватке он чувствовал теперь не только ее тело и намерения, но и силу удара, прежде чем она успевала его нанести, и направление ее движений. Он научился использовать мгновения, когда она теряла равновесие. Он еще не обрел прежнюю силу, и иногда его подводило собственное равновесие. Но теперь он, бывало, заставал ее врасплох, чего раньше никогда не случалось.

Он станет таким же отличным бойцом, как и раньше, если не лучше. И это очень многое значит, потому что схватки приносят По радость.

Биттерблу уехала почти сразу, как началась весна. Через какое-то время за ней последовал Скай – Рор призвал его в Лекион помочь с предстоящей коронацией. И наконец Катса и По тоже пустились в путешествие к городу, который скоро нарекут именем Биттерблу. По хорошо переносил дорогу и немного походил на ребенка, который никогда раньше не путешествовал и теперь удивлялся и восхищался всем подряд. Ведь и вправду, путешествуя со своим новообретенным восприятием мира, По был ребенком.

Утром в день коронации Катса сидела в их покоях в замке Биттерблу и скрепя сердце решалась надеть платье. По тем временем лежал на кровати и улыбался в потолок.

– Чему ты улыбаешься? – спросила она уже в третий или четвертый раз. – Потолок что, собирается рухнуть мне на голову? У тебя такой вид, как будто сейчас случится что-то ужасно смешное.

– Катса, ты единственный человек в мире, которому обвалившийся потолок кажется ужасно смешным.

В дверь постучали, и тут По вообще начал хихикать.

– Ты сидра перебрал, – укоризненно сказала Катса, идя к двери. – Пьян в стельку.

Она распахнула дверь и чуть не села на пол от изумления, потому что перед ней в коридоре стоял Раффин.

Одежда его была вся в грязи, и от нее пахло лошадьми.

– Мы успели на обед? – спросил он. – В приглашении было что-то про пирог, а я просто умираю от голода.

Катса расхохоталась, потом разрыдалась и, обняв его, никак не могла отпустить. За Раффином стоял Банн, а за ним – Олл, и она, плача, обняла обоих.

– Вы не сообщили, что приедете, – все повторяла она. – Вы не сообщили, что приедете. Мне никто не сказал, что вас пригласили.

– Кто бы говорил! – укоризненно сказал Раффин. – Многие месяцы мы не слышали о тебе ни слова, пока в один прекрасный день при дворе не появился брат По с самой невероятной историей, какую мы только слышали.

Всхлипнув, Катса снова обняла брата.

– Но вы ведь понимаете, правда? – спросила она, уткнувшись лицом ему в грудь. – Мы не хотели впутывать вас во все это.

Раффин поцеловал ее в макушку:

– Конечно мы понимаем.

– Ранда с вами?

– Не пожелал приехать.

– С Советом все в порядке?

– Все идет как по маслу. Нам обязательно стоять в коридоре? Я не шутил про то, что умираю с голоду. Выглядишь полным сил, По. – Раффин с сомнением посмотрел на остриженные волосы Катсы. – Хильда передала тебе расческу, Кати. Вижу, она очень пригодится.

– Я буду беречь ее, – сказала Катса. – Входите же.

Как и любое официальное мероприятие, коронация длилась мучительно долго, но Биттерблу все перенесла с подобающей серьезностью и достоинством. Чтобы широкая золотая корона не сползла до самого носа, изнутри ее обили плотной пурпурной тканью. Было такое ощущение, что корона весит столько же, сколько сама малышка.

Катсу церемония совсем не утомляла, потому что по одну сторону от нее стоял Раффин, а по другую – Банн и не проходило и пяти минут без того, чтобы они чем-нибудь не забавлялись. Когда Банн шепотом сообщил ей об изобретенном Раффином снадобье, которое помогало от боли в животе, но вызывало зуд в пятках, и его последующем открытии, которое исцеляло зуд в пятках, но вызывало боль в животе, Катса не удержалась и захихикала вслух. Рор, стоящий в трех рядах впереди со своими двумя сыновьями, обернулся, чтобы кинуть на нее суровый взгляд.

– Здесь вам не садерский уличный карнавал, – прошептал он с величественной укоризной.

Плечи По затряслись от смеха, а на Рора шикнуло несколько голосов. Но в следующее же мгновение, осознав, на кого шикают, голоса рассыпались в извинениях.

– Да-да, ничего, – громче и громче повторял Рор. – Честное слово, все в порядке.