Одарю тебя трижды

Вокруг фонтана на главной площади сидели краса-горожане, упиваясь недолгой благодатью солнца, и громко переговаривались — перекрывали шум хлеставшей воды.

Хрупкая, изящная Кончетина, нарядная — в новом красном платье, — разговаривала с Тулио и, заметив стоявшего поодаль Доменико, слегка присела, приветствуя его, а тот ловко щелкнул каблуками, низко наклонив голову, на этот раз отлично справившись с обычаем краса-горожан и не вызвав ничьей усмешки. Винсентэ — воротничок был застегнут — чинно прохаживался под руку со своей недавно обретенной супругой, галантно раскланиваясь со знакомыми. Был час прогулки, и одинокий Эдмондо не знал, к кому пристать — приклеивался глазами то к одному, то к другому, — однако его старались не замечать, зато Дуилио, степенными шажками ходившего вокруг фонтанов, одаряли восторженными улыбками. А Дуилио, такой, каким был, время от времени изрекал: «Не уноси стакан с родника». Винсентэ же от имени всех заверял: «Нет, нет, не унесем!» О-о, что за день был, чудесный был день, и был бы еще чудесней, если бы на лицах кой-кого из горожан не темнели синяки. «Ах, этот негодный Александро! — возмущалась тетушка Ариадна. — О, смотрите, и сюда пожаловал!..»

Прогуливался весь город, женщины с веерами, с прелестными зонтиками; солидно-горделиво мужчины с достоинством приветствовали друг друга, в клетках заливались певчие птицы, легкий ветерок разносил звук инструмента, у которого душой была птица. Кумео, завидев одинокого старого музыканта, недобро сверкнул глазами и, подкравшись к нему сзади, сорвал шапку, бросил в бассейн. Рассерженный старик бессильно замахнулся дрожащей рукой, но Кумео отскочил, скалясь и издеваясь: «Давай пляши, мартышка, пляши…» Тут Винсентэ — воротничок у него расстегнулся — проявил себя: «Пляши, пляши давай, старикан!» — но, перехватив укоризненный взгляд Джулии, застегнулся и изысканно поклонился кому-то. Александро, передернув плечами, пробормотал: «Поразительно— я ненормальный, а они нормальные?!» День был чудесный, и прогуливались все… Напомаженный Цилио с красной гвоздикой в петлице что-то нашептывал Розине, взяв ее за руку, стоя спиной к Сильвии, дожидавшейся подружки. Потупив глаза, Розина отрицательно качала головой; потом, когда он шепнул ей на ухо что-то непристойное, довольно резко выдернула руку, Цилио, поколебавшись, повернулся к Сильвии и проникновенно сказал: «Пока говорил с ней, в вас влюбился! Не угодно ли прогуляться?» «Что вы сказали?» — будто бы не расслышала Сильвия…

Где-то недалеко жгли опавшие листья, ветерок доносил горьковатый запах дыма. Александро, подставивший лицо солнцу, проводил дремотным взглядом направлявшихся к роще Цилио и Сильвию, с любопытством посмотрел на взбешенную Розину и понял — добрым отношениям этих двух девушек раз и навсегда наступил конец, а дружба их, меж тем, являлась для краса-горожан образцом и примером. Потом Александро заметил Уго — юного безумца, кому-то грозившего, — и подошел к нему, начал мягко вразумлять, полный сил и энергии:

— Подумай, мой дружок, что ты говоришь, задумайся-ка, мой мальчуган, над своими словами.

— Зарежу! Прирежу его каморским ножом!

— Нельзя, Уго, нельзя, — пристыдил Александро — Ну что ты несешь…

— Каморским ножом, — повторил Уго, обводя людей мутными глазами. — Узкий нож глубоко войдет.

— Очнись, Уго, очнись, — поморщился Александро. — Ты хороший, как все другие, но у тебя разум замутнен, как у всех других, только чуточку больше. Осознай свою ошибку, и все будет в порядке. Я помогу тебе, настойчивые упражнения неизбежно приведут к желаемому результату. Фу, нелепая фраза получилась, ладно, не до стиля сейчас. Приступим, начнем так — скажи, повтори: «Обманул вас, обманууул, — растянул Александро и скороговоркой добавил: — Никого я не прирежу!»

— Острей, я еще острей наточу!

— Уго, Уго, ты не понял! Давай вместе поразмыслим, спросим себя. — И Александро тоненько произнес: — «Кто что мне сделал плохого?» — И басом ответил: — «Никто!» — И снова тоненьким голоском: — «Так почему я должен убивать?» — И опять пробасил: — «Не должен убивать!» — И своим голосом закончил: — Понятно, мой мальчуган? Понял теперь? Если да, повтори: «Никомунеперережугорла!»

— Прямо под лопатку, прямо под лопатку, — пригрозил Уго, и в зеленовато-серых глазах его изогнулись серые рыбки. — Прямо в сердце…

— В сердце?.. — огорчился Александро. — Но это противоречит тому, чему учу я! Вникни в мои слова и в свои, подумай, что ты несешь. — Александро не терял надежды на успех. — Ничего, вразумлю, исправлю тебя рано или поздно.

— Такие, как вы, никого не могут исправить, — вмешался, не выдержав, Дуилио, вместе со всеми потехи ради слушавший его. — Вам подобные только с толку сбивают.

— О, и ты тут! — Александро пренебрежительно смерил Дуилио взглядом, наклонив голову вбок. — Как поживаете, Дуилио, как спалось, малыш?

— Не твое дело! — обозлился Дуилио. — Попрошу соблюдать вежливость.