Одд и ледяные великаны

Он видел отца в лесной хижине, которую сам покинул совсем недавно. В одной руке отец держал нож, в другой – деревянную заготовку. Он начал резьбу, и у него на губах заиграла странная, мечтательная улыбка. Одд знал эту улыбку…

Он видел совсем молодого отца, который спрыгнул с драккара в море и побежал к скалистому берегу. Одд знал, что это Шотландия и что скоро отец встретит маму…

Он продолжал смотреть.

В ярком сиянии здешней луны Одд увидел все, что ему нужно было увидеть. Чуть погодя он достал из кармана деревяшку, найденную в отцовской хижине, и нож. Ловкими и уверенными движениями он принялся обстругивать дерево, срезая все лишнее.

Он работал до первых лучей рассвета, когда на поляну под скрип древесных стволов вышел медведь.

Зверь не спросил, что Одд видел в воде, и Одд тоже не стал заводить разговор.

Он вскарабкался на спину медведя.

– Ты опять сделался меньше, – сказал Одд. Медведь уже не был таким огромным, как еще вчера вечером. Разве что чуть покрупнее, чем был, когда Одд впервые прокатился на нем верхом. – Ты как-то ужался.

– Нет. Я такой же, как был нынче ночью, – сказал медведь. – Но ты пил из источника Мимира. Никто из испивших его воды не останется прежним.

– Откуда взялись ледяные великаны? – спросил Одд, пока они мчались по лесу вскачь.

– Из Йотунхейма, – сказал медведь, – что означает «Земля великанов». На том берегу великой реки. Обычно они не выходят из своих студеных краев. Но и раньше, бывало, переправлялись на нашу сторону. Один раз великан хотел солнце, луну и госпожу Фрейю. А перед этим они хотели мой молот, Мьёльнир, и руку госпожи Фрейи. А однажды они хотели заполучить все богатства Асгарда и госпожу Фрейю…

– Должно быть, им очень нравится госпожа Фрейя, – сказал Одд.

– Поистине так. Она очень красивая.

– А какой он, Йотунхейм? – спросил Одд.

– Унылый. Без единого деревца. Холодный. Пустынный. Там все не так, как у нас. Спроси лучше у Локи.

– Почему?

– Он не всегда жил среди асов. Локи родился ледяным великаном. Он был самым мелким из всего их племени. Все над ним потешались. И он ушел. Спас Одину жизнь, в своих странствиях. И с ним… – Медведь на секунду замялся, словно пытаясь сообразить, что сказать дальше, и закончил так: – …с ним не соскучишься. – Потом он добавил: – Все, что ты делал минувшей ночью, все, что ты видел…

– Да?

– Мудрец знает, когда следует промолчать. Только глупец сразу выбалтывает все, что знает.

Лис и орел ждали их у догоревшего костра. Одд доел остатки рыбы. Потом медведь спросил:

– И что теперь?

– Отведите меня на край леса, – сказал Одд. – Ждите меня на опушке. К воротам Асгарда я пойду один.

– Почему? – спросил лис.

– Потому что не надо, чтобы ледяные великаны узнали, что вы вернулись, – сказал Одд. – Пока не надо.

Они отправились в путь.

– Так я разбалуюсь и привыкну ездить верхом на медведях, – сказал Одд. Но медведь только хмыкнул.

Глава шестая. Врата Асгарда

Великан сложил ладонь чашечкой, поднял Одда повыше, так что тот теперь оказался прямо напротив великанского рта…

На краю леса медведь остановился, и Одд слез на землю. Правой рукой он оперся на костыль, взявшись за него покрепче.

– Ну что ж, – сказал он. – Пожелайте мне удачи. Все-таки благословение богов хоть чего-то да стоит.

– А если ты не вернешься? – спросил лис.

– Вам будет не хуже, чем было до того, как вы встретили меня, – бодро проговорил Одд. – Да и с чего бы мне вдруг не вернуться?

– Тебя могут съесть, – сказал медведь.

Одд моргнул.

– А что… ледяные великаны едят людей?

После короткой заминки лис с медведем ответили одновременно.

– Иногда, – сказал лис.

– Почти никогда, – сказал медведь.

Лис кашлянул и сказал:

– Я бы не стал волноваться. Сколько в тебе того мяса? Всего ничего. Зачем тебя есть? Больше хлопот, чем пользы. – Лис улыбнулся. Его слова не утешили Одда. Мальчик перехватил костыль поудобнее и зашагал, медленно и натужно, к огромной стене, окружающей город богов.

Ветер сдул снег с тропы, и, хотя иногда попадались скользкие участки, идти было легче, чем ожидал Одд.

Здесь, в Асгарде, дни были длиннее. Солнце сверкало на белом небе, точно серебряная монета. Одд подгонял себя вперед, делая по шагу за раз и вспоминая то время, когда шаги давались ему без труда и не надо было задумываться о том, какое это великое чудо – переставлять ноги, отталкиваясь от земли.

Поначалу Одд думал, что стена Асгарда была высотой с человеческий рост, если брать за образец рост высокого взрослого мужчины, и что там была бледная статуя человека, сидящего на валуне, – по крайней мере, ему казалось, что это статуя. Но он подходил ближе, и стена росла ввысь, и бледная статуя тоже росла, и в конце концов Одду пришлось задирать голову, чтобы оглядеть ее всю.

С каждым шагом, приближавшим его к воротам, к этой огромной бледной фигуре на валуне, он ощущал, как становится все холоднее и холоднее.

Потом статуя шевельнулась, и Одд все понял.

– КТО ТЫ?

Голос прогрохотал по равнине, точно лавина.

– Меня зовут Одд! – крикнул Одд и улыбнулся.