Одержимость романами

Я непроизвольно издаю нервный смешок, а затем, совладав с собой, выразительно подмигиваю ей в ответ.

– А что, если так и есть?

– Тогда ты не первая, – отзывается она легко и беззаботно. – Парень, с которым я сходила на ужасное свидание несколько месяцев назад, буквально выследил меня, чтобы передать свою ужасную рукопись.

– Ты серьезно?

– К сожалению.

Когда она выходит из раздевалки, я следую за ней.

– Можешь пользоваться моей магнезией. – Розмари жестом показывает на мешочек, прикрепленный к бедру, а затем указывает на десятки разноцветных полиуретановых камней, расположенных зигзами на стене.

– Сложность каждого маршрута обозначена меткой, видишь? Зеленая – 0, это для новичков, синяя – 10, для экспертов. Камни называются зацепами. Я покажу, как подниматься по 0, но сначала – как падать.

Я опускаюсь на мат, чтобы посмотреть, потому что пальцы ног болят нестерпимо.

Розмари обхватывает зеленый зацеп обеими руками, и я отмечаю ее бицепс, работу мышц, незаметных ранее под рукавами свитера. Затем она ставит ноги на два крошечных выступа, отталкивается от стены и падает на мат, сначала на пятки, а затем на попу; гравитация опрокидывает ее на спину. Все очень плавно. Она не похожа на человека, которому пережало пальцы ног.

Представляю в деталях другую сцену: что, если Розмари, опытный скалолаз, внезапно сорвется? Я тут ни при чем – это ее тело, ее разум, – но, возможно, я невольно отвлекла ее чем-то…

В машине «Скорой помощи» я держу ее за руку и проверяю пульс. Мой палец касается пульсирующей вены ниже ее уха. В приемном покое она спрашивает о Калебе. Я делаю вид, что не слышу, и тогда она спрашивает снова. Она нервничает, она кричит, она вне себя – и тогда я зову его, и вот он приходит. Видит нас обеих, спешит ей на помощь, потому что я попросила об этом, и тогда она понимает, что я натворила.

Я запишу это позже, поэкспериментирую с тем, как это будет выглядеть на бумаге.

– Никогда не размахивай руками, – наставляет Розмари, прерывая мои фантазии. – На случай, если приземлишься под неправильным углом. Сложи их на груди, вот так.

Неуверенно встаю и подхожу, чтобы лучше рассмотреть. В таком положении она уязвима, лежит подо мной, и я могла бы наступить на нее, если б захотела. Легко сломать ей нос носком скальника. Ее лоб в дюймах от моей левой ноги. Неверный шаг, потеря равновесия, хруст.

Я делаю два шага назад, голова кружится.

Розмари вскакивает на ноги:

– Готова? Твоя очередь падать.

Хватаюсь за тот же зацеп и имитирую ее движения. Вскоре я оказываюсь у ее ног.

– Хорошо, – хвалит она. – Теперь смотри. Я придерживаюсь зеленого маршрута, когда лезу наверх, но спускаться можно по любым зацепам. Не рекомендую прыгать с вершины, если только ты не соскальзываешь. Если такое произойдет, вспомни, как правильно падать.

Я смотрю, как она лезет наверх. Розмари кажется одновременно хрупкой и сильной. Единство противоположностей.

Я иду по ее стопам. На этот раз с ее разрешения. Пытаюсь загибать пальцы рук и ног точно так же, как это делала она, тем же хватом браться за те же зацепы, поднимать себя – снаружи и внутри, тело и душу – все выше и выше над землей.

– Выпрями руки, – командует она, когда я сгибаю локти. – Большинство новичков подтягиваются на руках, но ноги на самом деле сильнее. Используй их!

Задираю левую ногу, у меня затекает бедро, но, добравшись до финальной зацепки, я с восторгом ощущаю себя сильной, состоявшейся и довольно крутой.

– Получилось! – Розмари искренне радуется за меня. – Молодец.

Усмехаюсь через плечо, хватаюсь обеими руками за верхний край стены и на мгновение зависаю в подвешенном состоянии, когда приятная боль распространяется от плеч вниз по позвоночнику.

– Главное в скалолазании – это правильные углы, – говорит Розмари, когда я благополучно возвращаюсь на землю. – Поворот тела в нужном направлении для достижения максимального баланса и устойчивости.

– Ты будто цитируешь руководство по фитнесу. – Я растираю в ладонях магнезию.

– Ха, это просто математика.

Не могу удержаться:

– Значит, из твоего бывшего вышел бы неплохой скалолаз?

Прикусив губу, она отводит глаза:

– Возможно. Не знаю.

Повисает долгое молчание, и мои руки начинают потеть; я вторгаюсь в ее личное пространство, просовываю пальцы в мешочек с магнезией и растираю порошок.

– Ладно, – бросает она наконец, – давай теперь попробуем «единичку».

Каждый зацеп теперь значительно труднее, но я полна энтузиазма. Мышцы рук дрожат, но я продолжаю лезть вперед, отказываясь падать, если только это не нарочно. Моя техника отвратительна, но Розмари – хороший учитель. С ее помощью я стану лучше.

– Я сняла тебя, – сообщает Розмари. – Смотри.