Одержимость справедливостью

— Рассказать? Ну, хорошо, — Димка снова разлил коньяк в стаканы, и засунул в рот дольку лимона, — уже недели три назад из почты сюда пришли уведомления о доставке корреспонденции в разные инстанции об отправленных, якобы отсюда, заказных письмах. А таких писем никто не отправлял. То есть тот, кто их отправил, на почте скорее всего сказал, что это служебная корреспонденция. Секретарша разволновалась, что какие-то документы прошли мимо неё и стала у всех спрашивать. Председатель Союза, мужик опытный, сразу сказал, что это какие-то анонимки. Прошло две недели, уже забывать стали. А тут являются, двое. Один в форме, старший лейтенант милиции, а второй гражданский. Люди никому не знакомые, но наглые и с полномочиями. Председателю Союза и директору Фонда это сразу не понравилось. Нас обычно Министерство Культуры проверяет. А эти, один из МВД, из центрального аппарата, а другой начальник отдела из Контрольно-ревизионного Управления Министерства Финансов, что вообще непонятно. Я про существование такой конторы даже не знал. Старики говорят, что они занимаются только очень крупными финансовыми аферами, на государственном уровне. И у них особые полномочия…. Как будто мы тут деньги фальшивые печатаем. Поначалу, даже смешно было. Ребята явно дверью ошиблись. Что тут у нас красть? Тут в теории дел максимум для участкового, ну или для района. Однажды, было, шофёр старые покрышки кому-то загнал. Другой раз рабочий ведро белил спёр. Ну, есть материалы разные, но не на миллионы. И что самоё смешное, оказывается, в анонимке всё про меня, я главный злодей. Можешь себе представить? Меня, пришли проверять! Все в недоумении, что происходит, а меня вообще смех разбирает. На третий день проверки, тот что из Минфина походит ко мне и говорит,

— Весело тебе? Да? Ну-ка давай отойдём, пока мой коллега не пришёл. Ну, я его в кабинет к себе приглашаю. А он, — нет, говорит, давай в другое помещение.

— Почему? — спрашиваю. А он на потолок пальцем помахал. Нежели прослушивают? Я уж и спрашивать боюсь. Зашли на малый склад, там в обед никого не было.

— Смешно, — говорит, — тебе? На, вот почитай. Только, предупреждаю, я тебе ничего не давал. Если рот откроешь, скажу что врёшь, понял? Болтать, не в твоих интересах. Папку свою раскрыл, и даёт мне ту самую анонимку, — читай, — говорит, — здесь, при мне.

Я первую страницу прочитал, смеюсь. А когда всё прочитал…, в осадок выпал. Тот, кто это писал, очень хорошо меня знает. Он где-то совсем рядом. Но, поразило не это. То, что там написано, вообще в основном, чушь, тень на плетень. Поразило другое, дикая ненависть ко мне. Реально, страшно стало. Я теперь в свой подъезд заходить боюсь. Потому, что тот, кто это написал, вполне может ждать меня там, с топором. Не иначе как это, будет его следующим шагом….

Хорошо, что было темно, и Димка в этот момент не смотрел на меня. Хорошо, что мы пили коньяк, и я мог контролировать себя. Иначе стук моих зубов о стакан выдал бы меня. Я схватил бутылку, вылил в стакан остатки коньяка и залпом проглотил.

— Ну, что? Не смешно больше? — продолжал Димка, — проверяльщик за рукав тянет, а я про него уже и забыл.

— Нет, — говорю, — не смешно.

— Вот то-то и оно, — говорит.

— А почему Вы мне сейчас это показываете? — глядя перед собой Димка продолжал свой рассказ.

— Потому, что вижу, что чушь это всё. Мне тут делать нечего, темы для меня нет. Завтра меня здесь уже не будет. Не мой это уровень.

— Ну, слава богу, что всё заканчивается.

— А ты не радуйся, — говорит, — это для меня, заканчивается. А для тебя, всё только начинается. Ты с этим, ну тем, что со мной пришёл, держи ухо востро, он пришёл тебя топить. Будет бить до конца.

— Зачем? Не понимаю.

— Это его шанс. Дело, хоть и дутое, но засвечено на высоком уровне. Директива по тебе, спущена из ЦК. Так что если он тебя утопит, будет замечен. Карьерный рост, и всякое такое. В общем, ему нужна тушка, раскрытие, успех. Любой ценой. Ты для него, удача, шанс. Понял?

— А если, он ничего не найдёт?

— Ха, был бы человек, а статья найдётся. Так что, не расслабляйся…. Ладно, всё, мне нужно идти.

— Последний вопрос, в ЦК-то, кому я мог понадобиться? Я ведь совсем мелкая сошка. Им только дунуть.

— Правильно мыслишь, — говорит, — плевать им на тебя. Но тот, кто это написал, обгадил больших людей. Такой придурок, может и их самих обосрать. Они же тоже люди. Не спусти они директиву, их могут обвинить в укрывательстве. Они свой зад прикрывают. Но, этого гуся, будут искать, он опасен. Такого, нужно в наморднике держать.

Услышав это, я едва не обмочился. Всё, КГБ натравят. Хмель враз выветрился. Я полез за пазуху, за своей тайной фляжкой, но вовремя одумался. Димка про неё знать не должен. Молчать нельзя, нужно что-то говорить. Собрав всю волю в кулак, стараясь сохранять спокойствие, я выдавил из себя,

— Дима, а ты не боишься, что нас сейчас подслушивают?

— А что мне боятся, это всё по воде вилами писано. Какие тут секреты, всё и так понятно. Пусть анонимщики бояться.

— Может, ты человека подставишь, ревизора этого?