Одержимость справедливостью

Пить с Петровичем, да ещё с утра было совсем неинтеллигентно. Вообще странно, Петрович пил редко, а по утрам вообще никогда. Может он так шутит. Ни о какой работе я, конечно, думать не мог, но мысль Петровича была правильной. Два глотка из моей фляжечки привели в чувство, после бессонной ночи. Чтобы хоть как-то занять себя, стал убирать в мастерской, это немного успокоило… Время тянулось медленно. Где это Танька шляется? Какого чёрта нужно ждать девяти часов?

Глава-36 Нервный срыв

Танька в халате и с мокрыми волосами открыла дверь в квартиру.

— Привет, ну давай копирку.

— Мама, это ко мне, я открыла уже, — громко сказала Танька в глубь квартиры, — а ты проходи в комнату, там всё.

Я механически шагнул в её маленькую комнату, где уже был в прошлый раз. За стеной слышался стук печатной машинки.

— Скажи, зачем твоей матери понадобилось разглядывать использованную копирку? — пользуясь моментом, я пытался определить степень возникшей опасности.

— Мама сказала, что у неё опыт. Такие деньги за машинку платят только, когда пишут всякие гадости и боятся, что узнают. Потому, что она по 30 копеек за страницу берёт.

Тфу, идиот, — подумал я про себя.

— Ладно, давай её сюда. Ну, копирку эту.

— Вот, держи, — Танка сунула мне в руки вчетверо сложенный лист бумаги, что было странно.

— Это же не копирка.

Я развернул лист. На нём был карандашный рисунок грубой, хамской порнографии. От неожиданности я опешил. Танька стояла сзади, заглядывая на рисунок из-за моего плеча. Пока я пытался сообразить, что это значит, она неожиданно, сзади одной рукой обхватила меня, а другую руку быстрым движением запустила ко мне в штаны и когтями вцепилась в моё «хозяйство».

Ай! — взвыл я от боли и неожиданности.

— Тихо, тихо, кролик, — Танька ладонью пыталась закрыть мне рот, — что это, пахнет от тебя? Ты пьян?

Печатная машинка в соседей комнате перестала стучать. Я оттолкнул Таньку, она отлетела. Печатная машинка снова застучала за спиной. Я хотел ударить Таньку, но она закричала,

— Мама!

Я остановился, а Танька в этот момент сбросила на пол халат, под ним ничего не было. Машинка за стеной перестала стучать.

— Стой, где стоишь, шустрый кролик! — шипела Танька, — а то я закричу, что ты меня насилуешь, а мама в милицию позвонит.

— Таня, — в дверь комнаты стучала мать, — у тебя всё в порядке?

— Да, мама, я только хотела спросить, можно я музыку включу? Тебе не помешает?

— Можно, можно, включай. Только, чтобы соседи снизу не жаловались.

— Ну что, кролик, — снова зашипела Танька, включая то, что она называла музыкой — готов?

— Идиотка, — я попытался выйти, но голая Танька стала перед дверью.

— Я закричу.

— Послушай, что ты от меня хочешь? Дай мне уйти.

— А что, копирка, больше не нужна?

— При чём тут копирка?

— А при том, что тебе теперь нужно быть послушным. Если не хочешь неприятностей. Думал, дуру нашёл? Нельзя так, с девушками. Теперь, будешь послушным!

От этих слов я вмёрз в пол. Что она имеет ввиду? Таньку было не узнать. Комок злости, с перекошенным лицом. Ведьма!

— Что случилось, Танечка? Я ничего не понимаю, — я неуклюже попытался её успокоить.

— Зато я понимаю! — шипела в ответ Танька, — ты думаешь, ты один такой умный? Это моя мама, умная! Это она тебя, хлюста, вычислила. У неё опыт. Такие как ты, должны платить! Снимай штаны и доставай свой шницель.

— Послушай, Таня, ты ничего не понимаешь, — в ужасе я смотрел на неё, вот он, Фтириаз.

— Нет, это ты не понимаешь. Халявы, не будет!

— Зачем ты так? Что я тебе сделал? Я не понимаю.

— Что сделал? Подонок! Ты мне в душу наплевал! А потом ещё и натрепался дружкам своим. Ох, не повезло тебе! Снимай штаны, сказала!

— Если ты денег хочешь, я заплачу. Скажи, сколько?

— И денег тоже! Будешь платить! А как ты хотел? Я всем расскажу, что ты доносы пишешь. Тебе вслед плевать будут. А я ещё жене твоей, привет передам.

Я рванул к ней, чтобы заткнуть её поганый рот. Но она дико заорала,

— Ма-ма!

Я замер, в дверь снова постучали.

— Танечка, ты звала меня? Можно войти?

Я отступил и замахал руками. Они сговорились, меня ведут, как барана.

— Мама, у нас кофе есть?

— Кофе? Да, доченька, остался ещё. А не поздно, для кофе? Может лучше чаю? Я поставлю.

— Хорошо, мама. Спасибо!

— Сколько денег нужно? — я достал бумажник, и вытащил деньги. Поняв, что попал, и дешевле заплатить.

— Положи на стол, этого мало. Принесёшь ещё.

— Принесу. Где копирка?

— Принесёшь деньги, тогда и получишь.

— Хорошо, завтра принесу, — я попытался протиснуться к двери.

— Куда собрался? Доставай шницель, я сказала.

— Таня, я так не могу, я переволновался. Не получится.

— Ну, ты, постарайся… Чтобы мне понравилось!

— Я не смогу, — от одной мысли о чесотке, у меня темнело в глазах, — дверь, хотя бы, запри…

— Ага, чтобы ты меня тут придушил? Нет, давай так…

— А если мать войдёт?

— А ты не тяни… Пока чайник не вскипел…

* * *

— Фу, кролик, фу какой, никудышный кролик, — шипела Танька.

Я бежал по тёмной улице к ближайшей Аптеке. Её закрывали прямо перед моим носом.

— Девушка, пожалуйста, впустите…

— Завтра приходите….

— Это срочно! Очень срочно!