Одержимость Желтого Тигра

Николетта старалась это скрыть, но я видел, что нападение оставило свой след. Она стала осмотрительнее, часто вздрагивала, если кто-то стремительно проходил мимо или приближался к ней. И по ночам не желала оставаться одна. Последнее сыграло мне на руку, не стану спорить, однако меня беспокоило ее состояние. И еще сильнее беспокоило, что частично я тоже виноват. Еще и потому старался не оставлять ее надолго одну.

Антонио тоже на время отстал от меня со своими заданиями. Очевидно, понимал, что облажался. Или же боялся, что я сорвусь. Мне до жути хотелось самому разобраться с Герардом. Остановился я только ради брата. В отличие от меня, он все же видел в подонке отца. Паршивого, но отца. Я не готов отнимать у него остатки семьи.

Когда в комнату вошел последний участник, к нам заглянул Ноэль, один из координаторов шоу. Невысокий, немного дерганый паренек лет двадцати пяти. У него вечно взлохмачены волосы, будто он тянет себя за них. А за ухом часто носит стилус от планшета. Чудаковатый, но безобидный тип.

– Отличная работа, – произнес он, поправив очки и глядя в свой планшет. – Голосование в Сети продлится до завтрашнего вечера. После чего мы сделаем прямую трансляцию и объявим полуфиналистов. В целом на сегодня все свободны, кроме… – Тут он нашел взглядом нас с Николеттой. – Вот вашей парочки.

Эмили бросила на меня недовольный взгляд – мы заключили подобие перемирия в вопросе Николетты, но она не переставала выказывать мне свое недовольство ситуацией, – прежде чем покинула комнату следом за остальными.

Я почувствовал, как напряглась Ники рядом со мной. Притянув ее ближе к себе за плечи, прошептал:

– Расслабься, детка.

Она пихнула меня бок и попыталась отстраниться.

– А вы молодцы, – усмехнулся Ноэль, когда мы остались одни. – Отличный пиар-ход. – Он подошел и повернул к нам планшет, где красовалось наше с Николеттой фото. Кадр запечатлел момент, когда я кружил ее в объятиях перед отелем, прямо перед поездкой в парк. – На форумах только ваш роман и обсуждают.

– И что дальше? – мрачно спросил я. Мне совершенно не нравился новый вектор разговора.

– С момента появления фотографии рейтинги ваших команд поползли вверх. Все обожают смазливые истории, в которых несчастные влюбленные вынуждены соревноваться. Одни только «Голодные игры» чего стоят, – хихикнул Ноэль.

Плевать мне на их рейтинги. Как и на сопливый кинематограф.

– Давай ближе к делу, Ноэль. Что тебе от нас нужно? – Меня начинал раздражать этот напыщенный пижон.

Развернув планшет обратно к себе, он пожал плечами.

– Вы должны пробиться в финал. Заключим сделку. Если отыграете свою роль как надо, выпишем вам дополнительный денежный приз. – Николетта фыркнула, но Ноэль продолжал: – И почаще мелькайте вместе на людях. Подогревайте интерес.

– Я не собираюсь выставлять свою личную жизнь напоказ, – отрезала Ники, сложив руки на груди. Я буквально видел, как ее взгляд, направленный на Ноэля, опасно искрил.

– Девочка, ты хоть понимаешь, какой шанс упускаешь?

Его снисходительный тон лишь усугублял положение.

– Ее зовут Николетта, – напомнил я Ноэлю, демонстративно разминая пальцы. – Советую запомнить, если сам не желаешь упустить так называемый шанс.

Ноэль отступил и тяжело вздохнул:

– Боже, вы же участники шоу. Неужели самим не хочется больше популярности?

Николетта встала и подошла к Ноэлю.

– Я здесь ради искусства, а не ради сплетен или ваших денег. – С этими словами она развернулась и стремительным шагом покинула комнату.

* * *

– Почему Майк?

– Что? – переспросил я, разбирая пальцами пряди волос Николетты, пока она лежала рядом, положив голову мне на грудь.

Отстранившись, она оперлась на локоть и заглянула мне в глаза.

– Почти все называют тебя Майком. Но твое полное имя Микаэль. Насколько знаю, оно не сокращается до такой формы.

Я улыбнулся. Ее внезапные вопросы отчасти умиляли, отчасти настораживали. Но мы оба пробовали выстроить новые мосты доверия, поэтому я ответил:

– Я сам выбрал себе это имя. Поначалу просто повинуясь духу бунтарства. Имя Микаэль дано мне Герардом. Он считал его «благородным». – Я показал одной рукой в воздухе кавычки. – Достойным величия семьи Шварц. А моя вариация казалось ему кличкой дворового щенка. Но раз уж он всегда меня считал таковым, то я с радостью принял новое имя. Со временем оно прижилось, все привыкли. – Я замялся, вспоминая о том, как Миранда твердила мне «Микаэль-Микаэль…». – Ну, почти все…

– Ты правда так сильно ненавидишь отца? – тихо спросила Ники, потянувшись рукой к моему кулону. Футболку я скинул еще когда мы вернулись в мой номер, и потому серебряный круг оказался на виду.

– Да, – без раздумий ответил я, добавив: – Теперь, когда он послал за тобой того подонка, еще сильнее.

Николетта вздрогнула и легла обратно, прижавшись ко мне, но не выпуская из рук кулон. Перевернув его, она заинтересованно приблизила украшение к себе, всматриваясь в гравировку.

– Что это? – спросила, проводя пальцем по шершавой поверхности, испещренной буквами. На каждом из знаков бесконечности тянулась фраза. – Латынь?