Одержимость Желтого Тигра

– Ты играешь с ним, – не сдерживаясь, заявила Эмили. Как бы ни пыталась увернуться от жалящего эффекта ее слов, все же они достигли цели. – Я не верю в твою привязанность.

Ее слова задели за живое. Я прекрасно понимала, что из нас двоих именно я скрываю гораздо больше. Именно я поступаю эгоистично, желая защититься, не отдавая свое сердце взамен. Однако я не собиралась отчитываться за свои эмоции. Уж точно не перед Эмили.

– Мне плевать, во что ты веришь. Если боишься, что история повторится, зря. Я – не Миранда.

Она наклонилась и с усмешкой произнесла:

– О, это я прекрасно вижу. Если Миранда наивно полагала, что может спасти Микаэля, то ты его уничтожишь. Нам остается только быть рядом. И попытаться предотвратить катастрофу. Но в одном я уверена наверняка: так или иначе, один из вас пострадает.

Пожалуй, можно сказать, что на этом наш разговор подошел к концу. Вскоре мы вернулись в отель. Каждая в своих мыслях. И только в холле нашего этажа мы вновь заговорили, чтобы заключить соглашение. Мы решили сохранить нейтралитет. Ради Майка. Хоть и понимали, что вряд ли когда-то сможем довериться друг другу.

Той ночью я долго не могла заснуть, пялясь в потолок и коря себя за решение плыть по течению, без оглядки на последствия. Тревога не хотела отпускать из своих когтей, но в голове по кругу крутилась одна и та же мысль: я сама согласилась и дала ему обещание попробовать… Поздно сейчас отступать.

Сон настиг меня лишь под утро, и потому, когда спустя несколько часов я проснулась от стука в дверь, мне хотелось придушить стоящего по ту сторону.

Дотянувшись до мобильного на тумбочке, проверила время.

Девять утра.

Встав, я обернулась одеялом и доплелась до двери, за которой меня встретил чересчур энергичный Майк. Его глаза блестели так, будто с самого рассвета он принял дозу чего-то веселящего.

– Детка, привет, – только и сказал он, залетев в номер и быстро поцеловав меня. – Держи.

Майк протянул мне букет. Огромный букет ромашек.

Я уставилась на него как на какое-то инопланетное создание и нахмурилась. Мой сонный мозг пытался въехать в происходящее, но получалось пока с трудом.

– Ромашки? – тихо уточнила я сиплым тоном и протянула руку к цветам.

– Твои любимые, – незамедлительно последовал ответ, еще сильнее меня обескуражив.

Я подняла на музыканта растерянный взгляд, отчего его улыбка медленно – будто кто-то замедлил само течение времени – превратилась в тонкую линию поджатых губ. Закрыв глаза, он смачно выругался, а затем резко выхватил у меня букет и выбежал из номера.

– Майк! – крикнула я ему вслед. Но он уже скрылся.

Вернувшись к прикроватной тумбочке, я взяла телефон и набрала Эмили.

– Николетта? – тоже довольно бодрым голосом ответила подруга Майка. Да откуда у них столько энергии с самого утра?

– Какие цветы любила Миранда? – спросила я, а затем зевнула, не в силах совладать с собой.

– Что?

– Просто ответь, – плюхнувшись обратно на кровать, я откинулась на спину и вновь уставилась в потолок, как и ночью. Почему-то не сомневалась, что мои догадки верны и Эмили озвучит то, о чем я думала.

– Ромашки. Майк постоянно таскал ей огромные букеты.

– Черт, – сорвалось с губ.

– Что случилось?

Я поведала ей об эпизоде, после чего Эмили, проклиная все на свете, пообещала найти Майка и поговорить.

Мне хотелось верить, что все происходящее отчасти было спровоцировано нашим пребыванием в Берлине. Город навевал Микаэлю воспоминания. А если нет?.. Что, если он так и продолжит видеть Миранду и невольно ассоциировать нас?

Мысль о том, что я заменяла ему мертвую подружку, немного пугала и сбивала с толку.

Майк вернулся вечером. Мы сделали вид, что ничего не произошло. Глупо. По-детски. Но, кажется, оба были не готовы сталкиваться с демонами его прошлого.

Вот только спустя две недели, сидя в самолете, который уносил нас за океан, в мой родной город, меня все еще не отпускали слова Эмили:

«Но в одном я уверена наверняка: так или иначе, один из вас пострадает».

Что, если она права?

Глава 15 Марк Уоллс Лос-Анджелес

Потребовалось две недели, чтобы унять адскую головную боль, непрестанно мучившую меня после взрыва. Врачи заявили, что критических повреждений нет, мозг в порядке. Небольшая трещина в ребре тоже почти срослась. Причина, по которой я довольно долго не приходил в себя, крылась скорее в психологическом аспекте. Я устал… И не хотел возвращаться к реальности, где меня ждала пустота и собственное ожесточенное сердце. И если бы не образ Николетты, быть может, я бы уже сдался.

От мыслей отвлек женский голос, оповестивший о прибытии рейса из Берлина. Дэниел сказал, что они без проблем сами доберутся домой, но я решил встретить лично.

Нервно сжав в кулаке стебли цветов, попытался представить, какой будет реакция Ники. После того короткого сообщения мы больше не обменялись ни единым словом. Поэтому сейчас понятия не имел, что меня ждет.