Одержимые войной. Доля

Отношения молодых были ровными. Оба с удовольствием играли во взрослую жизнь и наслаждались свиданиями после разлук. Машины родители давным-давно уяснили для себя две вещи: во-первых, она девушка разумная, а во-вторых, упрямая. Они относились к той странной категории советской технической интеллигенции, что всегда всё критикует на кухне, но непременно голосует «за», болеет всю жизнь за единственную футбольную команду, но разбирается в футболе слабо, каждые выходные принимает «на грудь», но считает, что ведёт здоровый образ жизни. В родительском доме не бывало много гостей. Захаживали одни и те же давнишние знакомцы. То ли по привычке, то ли по производственной необходимости, как сослуживцы отца, то ли просто потому, что некуда больше податься. У отца был брат, много лет назад отлученный от семьи. Само упоминание его имени было под запретом. Маша не проявляла любопытства. Но в отношении неприятной семейной истории сложила своё мнение, держала его при себе, никак не обнаруживая. Размеренная жизнь семьи Калашниковых текла параллельными потоками: родительская – сама по себе, дочкина лет с 13 – сама по себе. Когда дочь стала исчезать из дома на два-три дня, Антонина Александровна лишь спросила: «Ты хоть предохраняешься? Смотри, глупостей не наделай!» И всё. Складывающаяся личная жизнь изменилась неожиданно. Умерла Мария Ивановна. Это случилось в тот день, когда сын должен был приехать из поездки, поэтому рядом не было ни его, ни Маши. Вечером Роман позвонил ей и чужим голосом сообщил печальную новость, попросив до завтра не приезжать. Потом были хлопоты с похоронами, которые сын взял целиком на себя, отстранив невесту напрочь от любого участия. Соседка Валька, хорошо знавшая Марию Ивановну и её сына, наблюдавшая отношения Ромы с девушкой, всё удивлялась и допытывалась, что между ними произошло. Маша, у которой все эти дни ком в горле стоял, пресекающимся голосом отвечала, что ничего не произошло, но видела: жених, осиротев, в одночасье изменился. Замкнулся, стал холоден и неразговорчив. Не стремился к естественному, как ей казалось, сочувствию с её стороны, не допускал до своих хлопот. Хоть не запретил на похороны придти! А всего через полтора месяца, на протяжении которых они виделись лишь пару раз, и то мельком, позвонил и сообщил, что получил повестку из военкомата. Ну да! Теперь он не кормилец, и его могут забрать. Парню – 25, тяжело ему будет с 18-летними… Машка сорвалась к нему и напросилась остаться на ночь. Он не возражал. Он был слегка пьян, чего раньше с ним никогда не случалось. Нервничал. Много курил. Молчал. Ночь они провели странную. Спали вместе – а как будто врозь. Посреди ночи, словно очнувшись, он растормошил её, начал приставать. За время отношений с Романом привыкшая к разным формам сексуальных игр, на выдумку которых тот был горазд, Маша удивилась, как на этот раз он был груб, даже жесток. Потом, когда он, отвернувшись, уснул, она долго плакала, уткнувшись в подушку, чувствуя себя раздавленной, и никак не могла понять, что с её любимым. Утром ушёл ни свет, ни заря, когда она забылась тяжёлым сном, а часа через два позвонил и сказал, что не сможет продолжать отношений. Она билась в истерике, требовала объяснений, кричала в трубку, что любит его, дурака, готова ждать из армии, у него стресс, но всё пройдёт и будет хорошо. Но он заладил своё. А потом бросил трубку со словами:

– Охота тебе такого урода на себе тащить!

На проводы не позвал. Да проводов, собственно и не было. Соседка Валька напекла пирожков, выставила бутылку водки да пригласила сына, недавно отслужившего в ВДВ и готового поделиться воспоминаниями. Маша завалилась с дурацким букетиком гвоздик, при виде которых он скривил ехидную рожу и зло бросил:

– На мою могилку что ли?

– Дурак! – вскрикнула она, ударила его цветами по лицу и с плачем выбежала из квартиры.

– Зачем ты так? – упрекнула мягкосердечная женщина и добавила:

– Беги, догоняй скорей.

– Не буду! Кончено, – сухо отрезал Роман и получил в ответ:

– Ну ты и взаправду дурак! Такую девчонку кидаешь.

– Ну и что? У меня таких потом будет ещё. А ей-то почто со мной жизнь через колено ломать? Сама ж видишь, какой урод вырос!

– Да откуда ж ты взял эти глупости! Любит она тебя.

– Валька! Что ты заладила? Любит, не любит… Какая такая любовь? Выдумали себе люди сказочку, и верят в неё, пока дети! Есть резоны друг с дружкой сходиться или нету резонов! Всего-то! А ты мне про любовь тут… Со мной у неё ничего не выйдет. Меня точно в Афган заберут. Каким приду, чёрт знает. Я и сейчас-то не сахар, а что будет через два года? Не надо ей меня дожидаться. Нету резонов. Всё!