Одержимый

До Тулы добрался нормально, с дозаправкой. Посадку на площади совершил. О прилёте знали, телеграмму дал, так что ожидал отряд полицейских, с офицером, для охраны вертолёта. Они и оцепили место рядом с ним, даже столбики с верёвками поставили, заходить за них нельзя, а так смотреть на машину можно.

За день до бала, мне кажется, не только весь город поглазеть приходил, но и из окрестностей приезжали. Сам бал прошёл отлично, перед ним всё же упросил меня губернатор покатать его с ближними людьми и видными горожанами на вертолёте. Как знал, полные баки заправил, покатал. Целый вице-адмирал у них за пилота. Женщины визжали, не так, как великие княгини и дети Николая, но тоже громко. Дикие люди, двое из пассажиров со страхом высоты, обмочились, не сдержались. Ранее те и не знали о такой боязни. У меня такой случай один в столице был, так что ничего страшного, бывает. Трижды взлетал с разными пассажирами и садился на площади, в общем покатал, два круга над городом и на посадку. Этого хватало.

Ну и бал замечательно прошёл, уже все знали, что меня командующим назначили, в газетах писали.

А японцы опасались меня сильно. Да что опасались, боялись, не зная, какой я им ещё выверт устрою, с потерями с их стороны, и назначение меня командующим им как серпом по яйцам. Тут ещё в газетах свежая новость, уже в Туле узнал, по телеграфу передали и напечатали… Японцы опять эскадру в Артуре блокировали, затопив несколько судов прошлой ночью. Это они от отчаяния. Наши опять прощёлкали. Пистона вставлю, как в Артур прибуду.

А как стемнело, в этот же день, после окончания бала в свою честь, я вылетел на восток. Пролетел километров двадцать, сел на берегу реки, там вертолёт заправил, обслужил и убрал в хранилище, достав летающую лодку. Тут река была тихой, с неё поднялся, для взлёта места более чем достаточно, и вот так, поднявшись на высоту пять тысяч метров, включил автопилот. Вскоре расстелил одинарный надувной матрос на полу и уснул. Перед взлётом искупался в речке, чистый и довольный, покидал Центральную Россию. Пока всем доволен.

Удивил, конечно, выверт с назначением меня командующим, но принял его. Вот так и летел. Стандартные две с половиной тысячи километров поглощал, там шёл на посадку, находя места с подходившими для этого водоёмами, заряжался от генератора, и новый взлёт. Четыре зарядки, десять тысяч километров позади, и я на месте. Надо сказать, появился я ярко. Я уже сменил летающую лодку на вертолёт, так что появился из-за сопок с громким рёвом мотора, накручивая круги над рейдом, рассматривая корабли и всё ещё лежавший на отмели «Севастополь», хотя работы какие-то там лениво велись. «Баян» находился в доке. Несколько грузовых судов, из призов, что сюда привели, лениво покачивались у отмели, два так на берег выкинули. Я опасался, что с кораблей начнут передавать орудия и матросов для обороны города. Стессель и Фок настаивали, но тут такого не случилось, да и мой категорический запрет на это из столицы тоже был. Ещё чего.

Вот так и осматривал эскадру с высоты не больше ста метров, накручивая у кораблей круги, иногда ныряя вниз и изучая вплотную. Команды высыпали на палубы, махали фуражками и бескозырками, но я не обращал внимания. Ремонт проводился, но до окончания ещё далеко. То, что меня опознали, понятно, сколько дней с момента моего присутствия в столице прошло, местные газеты давно перепечатали столичные новости, как я прилетел, императорскую семью и его свиту катал, так что появлению машины даже обрадовались, но точно не испугались. А вот, чтобы садиться на палубу или на крышку башни какого-нибудь корабля, приборы управления и наблюдения мне бы не помешали. Но не стал, там натянуты тросы, от мачт к носу и корме для сигнальных флажков, они помешают, поэтому я отлетел к госпитальному судну «Меркурий» и совершил посадку на его надстройке. Мачта далеко, ничего винтам не мешает. Встал твёрдо. Команда отбежала, придерживая бескозырки и наблюдая за посадкой. Потом два офицера подбежали, один придерживал дверцу, другой помог вылезти. Я в форме был, фуражку прихватил, она на сиденье штурмана лежала, потому что наушники на голове были. Надо же, не побоялись, подбежали и помогли, молодцы. Один из офицеров прапорщик по адмиралтейству, надо будет их запомнить.