Одержимый ею (СИ)

Нет. Не получится. Отпустить не смогу. Никогда.

Значит, думай, Пахом. Ищи вариант.

И я погружаюсь в воспоминания, прокручивая сегодняшний день в голове.

Когда этот попугаистый педрила уже завернул тапки на выход, я еле сдержался, чтобы не свернуть его тощую цыплячью шею. Айгуль, трясясь от страха, передала мне слова этого типчика. Да как он смел ТАК разговаривать с моей женщиной?!

 Сосёт у бандитов? На миг подумал отправить его к Лютому, чтобы сам пососал у бандитов, но платье, черт побери, нужно в срок. Пришлось отпустить, но этот случай показательный. Пока Инга живет в непонятном статусе, любой заморыш мокрожопый будет стремиться ее ужалить.

 Как же хочется все уладить старинным и таким правильным способом — взять Ингу в жены. Чтобы отныне и навсегда была только моей женщиной, матерью моих детей.

При мысли о детях меня, словно из ушата — холодной водой, обдает мысль: а что, если она уже беременна? Ты же резинками побрезговал, Пахом!

Как разгребать будем? На аборт я никогда не соглашусь. Я хочу ребенка с Ингой, и мне насрать, насколько это попирает воровские законы…

В голову лезут кадры, как Инга в своем миленьком платьишке жарит оладушки… Как она страстно выгибается и вертит охуительно соблазнительной попкой, лазая по стеллажам в библиотеке… Как она призывно раскидывает длинные ножки, приглашая меня в себя. Как она спит, уютно подложив ладошку под такую невинно-милую щечку и улыбается во сне. Так бывает, когда женщина счастлива со своим мужчиной. И я ответственен за то, чтобы она и дальше оставалась счастливой…

Блядь, Пахом, ты же никогда себе не простишь, если потеряешь ее!

Собственнически загребаю желанную и сладкую девочку, обвивая её руками и ногами.

Моя! Никому не дам! Никуда не пущу!

Или мы вместе, или…

Никаких «или»!

Значит, нужно искать варианты. Думай, ты же башковитый! Что мешает жить и быть счастливым? Корона жмёт, верно?

Давай раскинем карты. Что нужно, чтобы её снять? Сходняк.

«Деды» мутить не станут, а вот Лютый, Князь и Баграт будут возбухать. Они хоть и хотели бы в «королях» видеть Тёмку, но из чистого духа противоречия начнут тыкать мне палки в колёса.

Стало быть, моя задача этих петушар убрать с дороги. Желательно, без шуму и пыли и вообще так, чтобы мной и не пахло.

Мысли скачут, и вспоминается ещё один эпизод, который нехило встряхнул меня. Опять Тёмка, засранец, довел мою девочку до слез! Правда, приходится признать, что в этот раз он прав. Но мне все же не нравится его идея.

Инга должна быть только моей!

 И поскольку мне всё равно не спится, продолжаю вертеть варианты. Так, вышло, что спецуру на меня натравил Князь. Надо кинуть эту кость Лютому осторожненько и наслать спецов на него. Мол, Князь под себя всё подгребает.  И вот, когда сцепятся Лютый с Князем, маякнуть Баграту: надо беспредел заканчивать. Скорее всего, эти три шакала пожрут друг друга!

 Ай да Пахом! Ай да сукин сын!

 Когда в городе не останется авторитетных мудил, «деды» прислушаются к моей рекомендации и перевесят с меня корону на братца. Темка будет счастлив, бакланище. А я получу Ингу и оладушки!

 Только жить я в этом городе не останусь. По-хорошему, надо уехать. Уехать в те края, где никто не знаком с товарищем по имени Валерий Пахомов! Женюсь на Инге, и увезу чету Пахомовых в безопасные места. Только вот, чем заниматься в освободившееся время на старости-то лет? Старичок Пахом, вот умора — респектабельный, уважаемый гражданин. Уссаться можно! Ну, во-первых, получу диплом заочно, попробую выбить себе степень, чтобы Инга могла мной гордиться! Чем не план, Пахомыч?

Вот бы у нас родился ребеночек! Эх, у меня никогда не было детей, естественно. Даже племянников — Темка слишком баклан, чтобы привлечь хорошую девушку. Ингу он обрабатывал ее для своих целей. Лучше бы нашел бабу, женился да детишек наплодил. Хоть какой-то смысл в жизни, а не папины деньги за игорным столом проматывать!

 Блядь, а как же Темкка, если мы уедем? Пропадет же, баклан…

У меня щемит сердце и сладко ноет в солнечном сплетении, когда представляю нашу жизнь с Ингой: как мы ходим за покупками, растим нашего малыша, она оладушки мне печет — приворожила она меня этими оладушками…

… Едва только проснувшись, Инга вскакивает и начинает метаться, собираясь. Не понимаю я этих женщин. Открытие выставки — в шесть вечера. Зачем же заранее выносить мозг себе и окружающим?

Но Инга мельтешит, паникует и драконит меня одним своим видом — бегать в трусиках и лифчике перед мужиком, который голоден до неё — опасно. Приходится ловить и показывать насколько…

После оргазма она притихает, успокаивается и позволяет мне насладиться ощущением её гибкого тонкого тела в объятиях.

Потом приезжает модельер, и моя девочка упархивает наводить окончательный марафет.

В общем, без десяти шесть нервничаю уже я, разгуливая по гостиной. Да что там можно делать? Столько времени было!

И вот она окликает меня, я оборачиваюсь и замираю…По лестнице ко мне шествует юная богиня.

Инга сейчас так хороша, что я понимаю — поторопился, когда выбрал ей это платье. Такую прелесть не то, что в люди выводить, из дома во двор выпускать нельзя!