Одесса — Париж — Москва. Воспоминания художника

В каталоге 450 страниц! Я долго, внимательно рассматривал этот редкий увесистый каталог и подумал: «Ни Мане, ни Сезанн, ни Матисс, ни Пикассо не знали таких почестей».

* * *

Несколько слов о тематике второго периода. Часто повторяющиеся персонажи (слово это употребляю условно), нагие стилизованные женщины с рыбьими хвостами — витебские наяды! — козлы и телята с человеческими глазами, петухи с головой женщины, распятый на кресте Христос. Парочки влюбленных. Обязательно в обнимку. Убогий музыкант со скрипкой. И часто, как локальная деталь, кусочек Витебска или Парижа (Эйфелева башня). Многочисленные детали утомляют и вызывают желание на время закрыть каталог и отдохнуть от этой однообразной, утомительной фантастики.

Может ли Шагал, выставляя на выставках эти гротескные и фантастические работы, рассчитывать на то, что средний французский зритель их поймет и оценит? Думаю, что нет.

Конечно, в Париже всегда были и будут любители ультраострой, мало доходчивой живописи, но не для них, надо думать, картины писали великие мастера Делакруа, Курбе, Мане, Сезанн, Ренуар и Боннар.

* * *

Все виды изобразительного искусства были близки Шагалу. Его масло, гуашь, акварели, рисунки, офорты свидетельствуют о большом многогранном мастерстве.

Мы, его друзья, удивлялись, откуда у приехавшего из Витебска такие знания, такой вкус? Мы начали к нему присматриваться, анализировать его работы. И только одно поняли — перед нами большой самородок, оригинальный, светящийся всеми цветами спектра талант, почувствовали, что этот скромный на вид провинциал, с неисчерпаемой способностью трудиться и с редчайшей волей творческой жизни, рано или поздно овладеет Парижем.

Даже его недруги (у каждого парижского оригинального художника имеются недруги) должны были признать талантливое творчество Шагала, и, наконец, сам Париж, весьма скупой на раздачу славы среди своих художников, требующий от них долголетних трудов и страданий, признал в Шагале художника с удивительной, покоряющей индивидуальностью. Париж стал другом Шагала. Художники начали называть витеблянина «баловнем судьбы».

* * *

Несколько лет тому назад я получил от Шагала новогоднюю открытку. На ней была изображена башня Эйфеля, органически слитая с уголком старого Витебска. Открытка мне понравилась. Глядя на нее, я подумал: «В ней весь Шагал со всем его духом и характерными творческими приемами».

На одной стороне — неувядаемый символ юности — ранний, романтический Витебск. Город, где Шагал впервые познакомился с простыми людьми, приходившими в знакомую парикмахерскую постричься и поделиться горем и радостями, город, где он узнал волновавшие его тайны искусства, где он почувствовал и понял поэзию простого пейзажа с низкими заборами и высоким небом. И, наконец, город, где он впервые встретил понравившуюся ему девушку, полюбил ее и женился на ней…

На другой стороне открытки — символ Парижа. Города, где он провел полвека, где он вырос, расцвел и получил мировую известность. Города, где он учился живописи у великих художников — Эдуарда Мане, Анри Матисса и Пьера Боннара.

Открытка еще показала Шагала как художника, который никогда не порывал связи с Родиной и молодостью.

Сутин

Сутина открыл миллионер, доктор Барнес.

В 1923 году художественный мир Парижа был потрясен необычайным событием: известный американский коллекционер, владелец крупнейшей в мире картинной галереи, большой знаток живописи скупил все имевшиеся у продавца картины молодого, никому не известного русского художника, некоего Сутина, и объявил его творчество художественным явлением.

За работы была уплачена сравнительно небольшая сумма денег, но самый факт покупки целой коллекции картин (около пятидесяти номеров) молодого, неизвестного художника крупнейшим собирателем современного французского искусства казался настолько исключительным, что все парижские художественные газеты и журналы придали ему характер сенсации.

Кроме того, экспансивный американец позволил себе написать о Сутине восторженную статью, в которой отозвался о нем как об одном из лучших колористов нашего времени. Это оскорбило национальное чувство французской художественной прессы. Появились ответные статьи. Спор перешел в длительную дискуссию.

Но пока критики, а с ними и художники, решали эти вопросы, имя Сутина начало обрастать славой. Сутин стал известен. Торговцы и спекулянты на картинном рынке бросились скупать его полотна, цены на сутиновские картины поднялись с 300 до 15 000 франков.

Сутин стал «валютным» художником. Он переселился из грязного «Ля Рюша»[2] в просторное и опрятное ателье и стал ежедневно посещать ресторан. Сутин стал героем художественного Парижа. В салонах в большом количестве стали появляться холсты, написанные под Сутина — оригинального и молодого художника.

Так началась его слава.

* * *

Что же представляет собой творчество этого молодого русского художника, с такой изумительной быстротой завладевшего центром современного искусства? Что нашел Барнес в Сутине? Что такое творчество Сутина? Французское ли оно? Что ценного в нем? И кто он?