Одесский листок сообщает

– Хм. Генерал Калнин спросил меня с издевкой, кого я выбираю в шпионы: выкреста-еврея, французского аристократа или русака? И вот, кажется, виновен в измене именно свой, русский. Неприятно.

– Полной уверенности в виновности Двоеглазова у нас нет, – заступился за капитана Азвестопуло. – Да, бывшая жена его богата. И каждый месяц становится богаче еще на пятьсот рублей. Ну и что? Имеет недвижимость, которая дает доход.

– Ровно полтыщи всякий месяц?

– Было бы глупо так открыто вкладывать в бумаги германские тридцать сребреников. Может быть, это алименты?

– А откуда у капитана такие средства? Пятьсот рублей – это его жалованье за три месяца.

– Надо продолжить изыскания.

– А как? – Лыков хлопнул ладонью по столу так, что на них обернулись. – Мы обнаружили свой интерес, за нами следят. Кто нас выдал? Я беседовал о «минном» деле с генерал-квартирмейстером и с начальником отчетного отделения. Калнин вне подозрений. Фингергут – типичный немец, карьерист и аккуратист, смешно из него делать шпиона.

– Почему смешно? Немец же.

– Таубе тоже немец, – напомнил помощнику Алексей Николаевич.

– Тевтон тевтону рознь. Агент Белокурый недавно назвал таких людей, как Виктор Рейнгольдович, получившими неправильное воспитание. А он, значит, правильный, скотина! Торгует фальшивым ликером, шпионит за нами, любит свой фатерланд. И готов продаться полиции за возможность продавать запрещенные лотерейные билеты.

– Ну и что? Гереке нам полезен. Именно такой, продажный. От него мы узнали, что в Одессе германский резидент – русский. Это новость! Его помощник – Пфаффель, старшина Немецкого клуба, который я вижу из окна. Сообщить, что ли, жандармам? Померанцев не обрадуется. У него все хорошо, скоро лампасы пришивать, а тут вдруг какие-то шпионы…

– Черт с ними, с жандармами, – махнул рукой Азвестопуло. – Что делать будем? Как дальше вести дознание, если с нас глаз не спускают?

Коллежский советник понизил голос:

– Послезавтра в Одессу приедет один штабс-капитан. Он займется ревизией хозяйственных расходов некоторых частей Одесского гарнизона.

– Хозяйственных расходов? – удивился грек.

– Ну так будет написано в командировочном предписании. На самом деле он офицер для особых поручений при начальнике Генерального штаба. Говорят, что очень способный человек… для особых поручений. Он и продолжит наши розыски. А мы, Сережа, будем отвлекать внимание на себя. Будто бы не унимаемся. Свернем по какому-нибудь ложному следу – повеселим колбасников. Пусть радуются, какие мы с тобой бестолковые.

– И продолжим ловить Балуцу.

– И продолжим ловить Балуцу.

Глава 9 Контрразведка и контрабанда

К дежурному по штабу Одесского военного округа явился подтянутый офицер и выложил на стол бумагу:

– Разрешите представиться: штабс-капитан Продан. Командирован для проведения ревизии, согласно распоряжению первого генерал-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба.

Дежурный изучил предписание и кивнул:

– О вас была телеграмма, помню. Вы уже где-то остановились?

– Решил прежде воспользоваться вашим советом. Хочется, знаете ли, сэкономить командировочные.

– Понимаю. Сейчас пройдите к генералу Калнину. Эммануил Христианович – окружной квартирмейстер, он будет руководить вашей ревизией. В его власти поселить вас в одной из казарм. По случаю теплой погоды войска уже убыли в лагеря, казармы стоят пустые. Думаю, его превосходительство сумеет разместить приезжего офицера. Пока дайте-ка я отмечу ваше предписание.

Дежурный взял бумагу и воскликнул:

– Вас звать Игорь Алексеевич? Никогда прежде не встречал такого имени.

– Это в честь блаженного Игоря Черниговского. Имя действительно редкое, соглашусь.

Через несколько минут штабс-капитан уже входил в кабинет окружного генерал-квартирмейстера. Тот пожал гостю руку:

– Рад, рад. Лыков ждет не дождется. Его связали слежкой по рукам и ногам. Как только узнали, черти германские? Сейчас ищем, где протечка.

– Фингергут не мог?

Калнин энергично отмахнулся:

– Пусть он немец, но не можем же мы за одно это чернить его?

– Не можем, – согласился штабс-капитан. – Но кто тогда?

– Челебидаки, чиновник особых поручений при градоначальнике, – один из возможных болтунов. Это недалекий человек с манией величия. Целыми днями шляется по присутственным местам и мешает работать. Но, вернее всего, протечка случилась в городской управе. Земельным отделением там руководит Клаус Манфредович Зеебрюннер. Видная фигура в Немецком клубе, большой патриот фатерланда. За Лыковым стали следить сразу после того, как он пришел в управу с вопросами.

– Немецкий клуб, – напомнил Продан, – похож на шпионское гнездо. А у нас там нет никакой агентуры. Жулик, которого завербовал Лыков, не закроет все осведомление, он слишком ничтожная для этого персона. Может, поискать в Одессе порядочного немца и уговорить его пролезть туда? В городе их проживает десять тысяч. Неужели одного порядочного не найдем?

Генерал-майор скептически хмыкнул: