Читаем Один полностью

Но как-то не спится прям вот так вот, сходу.. ну это да.. это ж помучаться надо, порефлексировать ещё, побояться (хотя вот почему-то не страшно совсем) – вот если бы люди ходили бродили бы где-то, было бы как раз более дискомфортно, чем сейчас, когда я знаю, когда я привык (почти) к моему безлюдно – однолюдному миру.. Диких больших хищников у нас здесь нет, в Подмосковье.. так что, да, чего уж бояться-то.. разве что темноты и тишины..

(А) к темноте я уже, вроде как, привык.. да я бы и не сказал, что это прям уж такая темнота (вон как звёзды сияют и луна проглядывает), а к тишине уж тем более.. Это мы сейчас что, самоуспокоением занимаемся, аутотренингом?.. Какая разница, объективным анализом, вот чем.. Может походить погулять с фонариком.. Да ну, в темноте.. Что там интересного, в темноте?.. Лежи уж..

Как-то, помню, лежал так же (почти как сейчас) в темноте думал: а ведь (гипотетически) вполне может возникнуть ситуация, когда человеку просто ничего не будет больше хотеться (или когда он по-настоящему просто устанет ото всего).. наверное (как раз) в таких ситуациях бывает он по-настоящему готов к смерти.. или таковых ситуаций «готовности» для человека вообще не предусмотрено?..

Не знаю.. что это тебя не в ту сторону какую-то потянуло.. Да не потянуло.. просто вспомнил (по аналогии).. А что ты ещё можешь «вспомнить».. только не из такого «депрессивного»?.. Да много чего.. так сразу и не вспомнишь..

А, вот, например, классическая (же) моя синтагма: люди на самом деле всё уже знают с детства в общих чертах и о своём предназначении (неопределенно, но уже знают), -не говорил ещё?

Не помню, здесь вроде не говорил.. хотя нет, говорил.. вернее, девочка (наша) сначала говорила в моем сне, кажется, а потом и ты сам подтвердил, что и ты такой уже «всезнающий».. да-да, что-то такое было.. известная (моя) тема.. Так может тогда вот как раз сейчас её сформулировать более подробно, а не так отрывочно и фрагментарно?

Да нечего там особо формулировать-то, и так уже всё сказали, что хотели сказать.. Вернее, можно было бы конечно добавить – доуточнить кое-что, но это всё ещё не точно, вернее, не неточно, а не моё, (потому что) это, где-то от кого-то мною услышанное, и потом уже внутренне перепроверенное, внутренне не подтверждается (ибо какая-то основная моя базовая внутренняя сущность не допускает какой-либо вторичности её по отношению к «предыдущим» и «последующим» моим же сущностям).. Это я про всяческие «переселенческие» концепции передачи знаний и тому подобного имею в виду, то есть всего того, чем бы можно было бы более подробно обосновать и объяснить первопричинность появления всех (этих) внутренних предчувствий о наличествующим (уже) знании.. Поэтому и нечего, говорю я, ни формулировать, ни раскрывать..

Пусть всё так и остается, как есть.. То есть в тумане? Пусть будет в тумане.. Мне это не важно, мне важно то, что у меня реально есть, а как оно всё возникло, я не хочу знать.. пока не хочу во всяком случае..

Да уж.. А что ты тогда там мальчику-то про галерных рабов рассказывал, что сам там, якобы был, одним из них?..

Хм, это надо у того героя спрашивать, из того «выставочного» романа.. я-то здесь при чем?) Ой, вот давай не будем.. Так что, может быть это как раз и был тот (например) случай из серии «переселенческих»?.. Может быть.. или из снов, я не знаю.. но то, что на некоторое время был там я одним из них, это да, был, подтверждаю.. А может и не подтверждаю.. не знаю я, я сам запутался..

Будем считать, что это просто очередная моя (бурная) фантазия.. пойдет так? Пойдет.. Как хочешь, фантазия, так фантазия.. Только.. А что там потом.. потом (что там) было?.. Да ничего, взбунтовались мы, порезали, зубами – руками.. передушили наших мучителей, ну и они, конечно, успели немало и наших поубивать.. Но мы победили, отстояли, так сказать, кровью, нашу свободу свою.. Хочешь – вариант, что смирились.. кому что (больше) нравится.. Видишь, какой ты, даже сам себе не хочешь всё рассказывать.. Да ладно, я такой же, как и ты.. А вместе мы и есть я.. Ну ты же знаешь.. знаю конечно.. знаю – не знаю.. Засыпаю..

Перейти на страницу:

Похожие книги

Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Проза
Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века