Один день что три осени

– Сейчас я бы и рад вернуться в Китай, поскольку мне эта Англия уже поперек горла, но у меня здесь, кроме жены, еще и двое детей, так что ни туда, ни сюда. Я никогда перед другими не ворошил грязное белье, раньше и знать не знал, что такое разный менталитет, а теперь вот на собственной шкуре прочувствовал.

Тут Минлян вспомнил, как во время разговора с отцом во дворике больницы, тот сказал ему, что – всю жизнь провел под одним знаком – «бедность»; еще он вспомнил сказанные на свадьбе дочери слова Фань Ючжи, который всю жизнь проработал водителем.

– Жена твоя тут не при чем, да и менталитет тоже, – решил успокоить друга Минлян.

– А что тогда при чем?

– Просто время не то, какое надо.

– В смысле?

– Помнишь, Лао Дун говорил, что твой отец в прошлой жизни был премьер-министром? Будь сейчас те времена и ему отцу пришлось бы наносить в Англию официальный визит, то, как бы тебе не хотелось оплатить его расходы, ты все равно не смог бы этого сделать.

– И то правда.

– А приехал бы премьер-министр в Лондон, то поселиться у тебя он бы тоже не смог.

– И то правда.

– А если бы премьер-министр отправился на встречу с британским премьером на Даунинг-стрит, 10 и пригласил бы с собой твою английскую супругу, она бы пошла?

– Конечно.

– А если бы перед своим отъездом твой отец пожаловал бы ей двадцать тысяч фунтов стерлингов в подарок, она бы их приняла?

– Конечно.

– Ну и при чем тут менталитет?

– Охренеть, – вырвалось у Го Цзыкая.

Приятели оба засмеялись.

– Минлян, это мой самый веселый день за весь год.

– Могу еще дать совет.

– Какой?

– Ты уже прожил немало лет, начинай вспоминать все свои тревоги, сколько было проблем, какими огромными и неразрешимыми они казались, а теперь взгляни на них с высоты сегодняшнего дня, они же яйца выеденного не стоят.

– Точно, – согласился Го Цзыкай и добавил, – пообщавшись с тобой, должен кое-что констатировать.

– Давай.

– Несмотря на то, что я учился за границей и получил степень доктора, ты умнее меня.

– Цзыкай, я человек непросвещенный, ты так надо мной не шути.

– Я говорю правду.

– Поговорить с другом по душам всегда приятно, – откликнулся Минлян и добавил, – как вернешься, приезжай в Сиань, навернем с тобой свиных лыток.

– Обязательно, и напьемся снова как следует.

Минлян отсоединился и тут же отметил, что он-то Го Цзыкая в Сиань пригласил, а тот его в Лондон – нет; судя по всему, Го Цзыкаю там и правда приходится несладко. Минлян невольно вздохнул.

На следующий день наступил Праздник середины осени. Узнав о приезде Минляна, хозяин яньцзиньского ресторана «Маршал Тяньпэн», Лао Чжу, отправил к нему подручного с приглашением прийти на ужин, чтобы вместе отметить праздник. Поэтому после обеда Минлян зашел в специализированный магазин, где продавали сигареты с алкоголем и прикупил там шесть бутылок лучшей водки и шесть блоков лучших сигарет; вечером, прихватив гостинцы, он отправился в западную часть города, где находился ресторан «Маршал Тяньпэн». Когда-то вихрастый, а теперь обритый наголо Лао Чжу стоял на входе. Едва завидев Минляна, он захохотал в голос, поглаживая лысую башку. Больше тридцати лет назад, когда Минлян устроился в «Маршал Тяньпэн» учеником, он обращался к Лао Чжу не «хозяин», а «дядюшка» или «наставник». Вот и сейчас он крикнул:

– Наставник!

Лао Чжу, заметив в руках Минляна гостинцы, не стал разводить сантименты, а лишь сказал:

– Ну к чему, к чему все это.

Вместо того, чтобы провести гостя внутрь, Лао Чжу привел его на задний двор. Там под раскидистой ивой, украшенной фонарем, уже был накрыт стол.

– Тут мы хоть пообщаемся нормально, а то пришлось бы без конца отвлекаться на приветствия клиентов, – сказал Лао Чжу и добавил, – к тому же у этого места есть особый плюс, когда стемнеет, мы сможем любоваться луной.

– Наставник продумал все, что можно, – кивнул Минлян.

Они присели за стол и пока пили чай Минлян разузнал о всех стариках, что когда-то тоже работали здесь, в большинстве своем они уже все отошли от дел: и Сяо Ли, и Сяо Чжао, и Сяо Лю; наставник Лао Хуан, который лично обучал Минляна тушить свиные лытки, в прошлом году тоже ушел на покой, у него обнаружились проблемы с сердцем, поставили четыре стента, в этом году сразу после Праздника весны он вместе с сыном уехал в Циндао; его сын занимался перепродажей морепродуктов. Потом Лао Чжу спросил Минляна про его жизнь в Сиане, и Минлян подробно рассказал про то, как открыл целую сеть ресторанов. Пока они разговаривали, один из работников ресторана стал выносить к столу блюда; сперва Минлян этого работника не признал, но приглядевшись, понял, что это Сяо Вэй, который в свое время сменил Минляна на обработке свиных лыток. Спустя двадцать с лишним лет в волосах Сяо Вэя тоже проступила седина. Дождавшись, когда Сяо Вэй принесет очередное блюдо, Минлян спросил его:

– Ты ведь Сяо Вэй? Почему никак не обозначился?

– Вы с хозяином так увлеченно беседовали, что я не осмелился встревать, – рассмеявшись, ответил он, – какой уж теперь из меня Сяо Вэй? Зови меня Лао Вэем[33].