Один день (СИ)

Оба расхохотались, принялись перебирать животных. Потом Дже начал переводить их названия на корейский, и Юнхо ржал как ненормальный, не веря, что эта абсолютно непроизносимая тарабарщина была родным языком его бабушки. К музыке примешался их хриплый гогот. Горло пересохло от смеха и наркотика, оба кашляли, но продолжали веселиться, рассказывали шутки-прибаутки, вспоминали лицо продавщицы и гадали, зачем вообще придумали гандоны со светящейся смазкой. Но покупки забылись, когда ноги пошли в пляс, одеяло полетело в сторону. Пораскачивали пикап, потом сползли на землю и принялись затаптывать остатки костра, дергались в конвульсиях, на которые походили современные танцы, падали, ползали, валялись в пыли…

… Над самой головой раздался невнятный клекот. Джеджун продрал глаза, чувствуя, как в плечо чувствительно ткнулось что-то. Было темно, как в погребе, и безумно душно. Тяжело вздохнув, парень принялся елозить, стряхнул с себя тяжесть руки соседа, выбрался из-под одеяла и… завопил от испуга. Тут же огромный задрипанный гриф, который с любопытством тыкался в ком в кузове, взметнулся вверх. Жесткое крыло хрястнуло Кима по голове, тот упал вниз и закрылся руками, боясь, как бы птица не атаковала.

— Ты чего?

Юнхо выбрался следом, взъерошенный и сонный.

— Птица… такая страшная!

— Унести хотела? — зевнул парень. — А я те говорил, что ты слишком тощий… Ну, ты как, голова не болит?

— Нет. Только пить хочется.

Парочка использовала почти целый бутыль воды, приводя себя в порядок. Вчерашние потягушки в пыли сегодня казались не лучшей идеей. Земля была в одежде, волосах и даже на губах. Джеджун сидел в кузове, свесив ноги, тусклыми глазами рассматривал дорожку муравьев, деловито тащивших мусор.

— Плохо? — Юнхо положил руку на плечо Дже, мягко пожамкал.

— Я совсем ничего не помню. Ну, после заправки.

— Еще бы, ты ведь не табак курил.

— Мы не делали никаких глупостей?

— Косяк — сама по себе глупость, — рассмеялся Юнхо. — Давай пожрем, чтобы отдуплиться, и поедем.

— Окей.

========== Часть 9 ==========

Лас Вегас становился все дальше, Лос Анжелес — все ближе. Расстояние между ними составляло не более пятисот миль, можно проехать часов за шесть даже с остановками. Это если по прямой. Джеджун же с Юнхо вынуждены были сделать большой крюк, что заняло у них день. Обе канистры в кузове были пустые, вода еще плескалась в последнем бутыле. Из того, что можно было пожевать, остались только презервативы.

Дже не думал об этом, в голову не приходило, что могут появиться какие-либо сложности кроме перегревшегося двигателя. Практически неделю он провел, как во сне, беззаботном, но волнительном. Юнхо, даже не смотря на пагубные привычки и пристрастия, оказался адекватным и надежным. И никогда не пенял ему, Киму, за то, что едет себе нахлебником из одного штата в другой. Веселый, жутко таинственный, симпатичный. Джеджун был по-детски наивен, полагая, что поездка и дальше будет столь же непыльной и гладкой.

Солнце скрылось за горизонтом, когда Юнхо снизил обороты и съехал на обочину.

— Дже.

— Что? — Джеджун, задремавший под тихую музыку, приоткрыл глаза.

— Помнишь наш спор?

— Да, — почему-то от голоса парня Киму стало немного не по себе.

— Самое время загадать мое желание.

Джеджун сел прямо.

— И чего ты хочешь?

Юнхо чуть наклонился к нему.

— Ты должен сидеть тихо-тихо.

— Понял.

— И ничего не делать.

— Окей.

— Из машины не выходить, ничего мне не говорить, а еще лучше закрыть глаза. Справишься?

— Ты меня пугаешь.

— Справишься?! — повысил голос Юнхо.

— Д-да.

— Я потом все объясню.

Не тратя больше ни секунды, он рывком стартанул с места, отчего Джеджуна вжало в кресло. Резво сбежав с холма, пикап на огромной скорости промчался несколько миль, свернул на узкую дорогу, ведущую на очередную заправку, которых Дже уже навидался на всю оставшуюся жизнь. Вместо того чтобы встать у колонки, пикап сделал круг и замер в тени. Юнхо не заглушил двигатель, как того требовали правила, залез рукой в карман джинс и вытащил небольшой ключ. Наклонившись, дотянулся до «бардачка», щелкнул замком и откинул дверцу. Джеджун втянул носом воздух и вжался в обивку сидения при виде небольшого матово-черного пистолета. От потрясения он позабыл слова, замер, как испуганный кролик.

— Ни шагу из тачки, — Юнхо сунул оружие под майку, схватил куртку с заднего сидения и шарф, выбрался на улицу и рванул к заправке, на ходу одеваясь.

Оставшись один, Дже выдохнул со свистом, сердце колотилось, как бешенное, но сам он не двигался. И дело было не в обещании — он не чувствовал ног и словно бы приклеился задницей. Мысли в голове хаотично сменяли друг друга. Оружие… Юнхо… Оружие… Марихуана… Оружие… Мертвый полицейский… Юнхо…

Когда хлопнула дверь, и завелся мотор, Джеджун готов был упасть в обморок. Его голова безвольно дернулась, когда Юнхо, швырнув ему на колени пистолет и охапку долларов, направил машину вперед. Взвизгнув шинами, она помчалась, поднимая пыль, по проселочной дороге, выскочила на хайвей и устремилась в сгущающуюся темноту. Сзади хлопнуло. Джеджун моргнул, обернулся, не понимая, что это было.

— Пригнись.