Один день (СИ)

— Тебе некуда возвращаться. Если и повезет добраться до Рузвельта, отец сделает из тебя отбивную, наорет, снова изобьет и запрет дома. И так будет продолжаться до тех пор, пока в одну прекрасную ночь ты не сдохнешь от кровоизлия…

Джеджун не удержался, стиснул пальцы в кулак и врезал Юнхо, прерывая его на полуслове. Он и сам неоднократно представлял себе именно такой конец, но сейчас злость и отчаянье одержали верх над сдержанностью и робостью. Застонав от боли, Дже прижал конечность к груди. Юнхо не ожидал от него такой прыти, поэтому не успел среагировать. Его голова дернулась. Челюсть заныла — неумелый удар всегда кажется болезненней профессионального. Но и прощать идиоту он не собирался. Если он не понимает пряника, то придется задействовать кнут.

Коротко замахнувшись, Юнхо припечатал Дже точно таким же ударом. Парень отшатнулся, отступил на пару шагов назад и упал, потеряв равновесие. Из носа хлынула кровь. Звезды над головой завертелись, в голове словно звон раздался. Мыча от боли, он приподнялся на локти. Юнхо подошел, навис над ним, ухватил за грудки.

— Ты слишком далеко зашел. Без меня сдохнешь, весь из себя правильный мальчик.

— Отстань от меня.

Юнхо скривил губы, словно увидел омерзительную пиявку, отпихнул его от себя.

— Ну и вали, моралист хуев. Пиздуй домой к папочке! Жалкий трус и слабак!

Юнхо обошел пикап и забрался в кабину, громко хлопнул дверью. Двигатель чихнул и завелся, обдав Джеджуна зловонным выхлопом. За ним прилетел и песок с мелкой галькой, стоило только резко газануть. Желтушный свет фар мазнул по безжизненному холму, осветив низенькие кусты, по мере того, как машина взбиралась на него. Через секунду Джеджун остался в полнейшей темноте и тишине — рев движка и шелест шин затихли. Поднявшийся ветер проник под кофту, облизал тело.

Дже поднялся и сел, расстегнул молнию и дернул футболку наверх, прижал к лицу, останавливая кровь. Было больно, физически и морально. Он чувствовал себя униженным и брошенным, который уже раз за свою недолгую жизнь. Из глаз и носа потекло, смешалось с кровью. В носоглотке хлюпнуло, когда парень попытался сдержать рыдания. Оставив футболку, он уткнулся лицом в руки и сжался в комочек, подгреб ноги, по-прежнему сидя на земле. Та еще не успела остыть от знойного дня.

Так он сидел, пока не продрог. Ветер усилился, нагоняя на небо тучи, что уже скрыли яркие звезды. Поднялась туча песка, лезла в уши и глаза. Джеджун поднялся, вытер руки о джинсы, огляделся. Стояла сплошная мгла, добавляя к унынию еще и страх. Юнхо был прав — он совершенно не знал, где находился, не знал, есть ли поблизости деревни или какое-нибудь другое место, где можно было попросить помощи. Хоть Дже и не верил в то, что ему бы так просто взялись помогать.

Обхватив плечи, он двинулся вперед, медленно передвигая ногами. От долгого сидения в машине мышцы задеревенели, теперь еще их сковывал холод. Болел нос, но, по крайней мере, кровь начала засыхать. Дорога поднималась вверх на довольно крутой холм, потребовались просто титанические усилия, чтобы взобраться на него. На полпути начал накрапывать дождь, что не добавило парню счастья.

Казалось, что этому проклятому холму конца и края нет. Но вот, наконец, Джеджун взобрался на него, тяжело выдохнул. Впереди была темнота. И одиночество. Вновь появились слезы, смешиваясь с каплями дождя на щеках. Он брел дальше, сгорбившись и позабыв, что мог укрыться хотя бы под капюшоном. А погода продолжала портиться, вдали прогрохотал гром. Несколько раз Дже запнулся о камни, расквасил большой палец левой ноги. И лишь потом понял, что, оказывается, не заметил поворот и ушел мимо в пустыню. Вернулся и едва не на ощупь отыскал асфальт. Пошлепал дальше, сдерживая рвущиеся из груди всхлипы, стоны и ругательства. С плеч соскользнул рюкзак, упал на землю, идти стало легче. А дорога убегала все дальше, становилось все холоднее.

Через какое-то время Дже поднял руку, чтобы смахнуть повисшие на ресницах капли, и тут же встал столбом. Во тьме мигнули янтарные огоньки. Они напоминали маяк, призывающий заблудшие в ненастье корабли, обещающий тепло и крышу над головой.

— Юнхо, — прошептал Дже неверяще.

Протерев глаза, он понял, что ему не привиделось, кинулся бежать, даже не чувствуя улыбку, растянувшую окровавленные губы.

— Юнхо!

На мгновение в душу закралось сомнение, а что, если это не потрепанный пикап, а тягач с неизвестными мужиками? Схватят его и привет, труп схавают звери и птицы… парень притормозил, вгляделся в темноту. И понял, что будь то фура, огни располагались бы на большем расстоянии друг от друга. Сверкнула молния, высвечивая несколько сотен метров пустыни, настолько яркая оказалась. И Дже убедился, что неподалеку стоял именно пикап. Даже разглядел заклеенное пленкой стекло и человеческий силуэт, дымок от сигареты.

— Юнхо! — взвизгнул Дже, бросаясь вперед.