Один день в декабре

Оскар позволяет себе кричать чрезвычайно редко. Практически никогда. Слышать его крик так непривычно, что я внутренне сжимаюсь.

Мы оба чувствуем себя обиженными. Лежим молча, отвернувшись друг от друга.

И вновь я первая нарушаю молчание:

— Когда ты соглашался на эту работу, мы обещали друг другу, что твои отлучки не разрушат нашу семейную жизнь.

Оскар с готовностью поворачивается ко мне:

— Мне никто не нужен, кроме тебя, Лори. Ни Кресс, ни любая другая женщина.

Я не двигаюсь. Челюсти мои так крепко сжаты, словно их свела судорога.

— Мы не можем вечно жить вдали друг от друга, — наконец произношу я.

— Может быть, через несколько месяцев у меня появится возможность получить новую должность и работать только в Лондоне, — говорит Оскар. — Я постараюсь прощупать ситуацию, хорошо? Поверь мне, Лори, я был бы счастлив не расставаться с тобой каждое воскресенье.

Я поворачиваюсь к нему. Оттолкнуть оливковую ветвь, которую он протягивает, у меня нет сил. Но я вовсе не уверена, что наш конфликт исчерпан. Дело не только в Крессиде. Для Оскара его работа важнее всего на свете, и я это вижу. Важнее меня, важнее наших отношений. Мне кажется, он ведет двойную жизнь. В одной жизни, лондонской, он мой муж, а в другой, брюссельской, — свободный человек. И эта вторая жизнь намного интереснее и насыщеннее первой, в ней есть не только деловые встречи, заседания и важные сделки, но и прогулки по городу, тусовки с друзьями в модных барах, обеды в шикарных ресторанах. Конечно, муж пытается поделиться со мной кусочками своей второй жизни, иногда присылает целые фотоотчеты. Но в принципе, ему вполне удается усидеть на двух стульях.

О, как он теперь не похож на моего безмятежного тайского возлюбленного. Пейзаж, который висит в нашей спальне, теперь кажется мне чудной фантазией, а не воспоминанием.

— Послушай, Оскар, мы с тобой женаты, но это вовсе не означает, что все наши романтические чувства и стремления теперь направлены в одну сторону. Мы живые люди, а у живых людей постоянно возникают… скажем так, искушения. И не надо делать вид, что этого нет.

Теперь мы лежим лицом друг к другу. Но в комнате темно, и я не вижу его глаз.

— Ты хочешь сказать, что у тебя возникло искушение? — спрашивает Оскар.

Ответить правду? Доли секунды мне достаточно, чтобы решить: это ни к чему хорошему не приведет.

— Вопрос не в том, возникают у нас искушения или нет. Вопрос в том, какой мы сделаем выбор. Только это имеет значение. Поженившись, мы с тобой выбрали друг друга. Мой выбор — это ты, Оскар. Каждое утро я просыпаюсь с мыслью, что мой выбор — это ты.

— Мой выбор — это ты, — эхом повторяет он, привлекая меня к себе.

Я обнимаю его. Чувство такое, словно наш брак стал осязаемым и мы держим его в руках, как драгоценность.

Но эта драгоценность стала такой хрупкой, такой уязвимой. Одного неосторожного движения достаточно, чтобы разбить ее вдребезги. На сердце у меня неспокойно, и еще долго после того, как Оскар заснул, я лежу с открытыми глазами и смотрю в темноту.

21 ноября

Лори

— Лори! — Оскар склоняется надо мной, приподнявшись на локте.

Я выныриваю из причудливой путаницы снов, в которой только что барахталась. Цифры, горящие на электронных часах в изголовье, сообщают, что сейчас половина шестого утра.

— Лори… — Он целует меня в плечо, руки его скользят вдоль моего тела.

— Ты не спишь?

— Уже нет, — отвечаю я шепотом, все еще пребывая в пограничной зоне между реальностью и дремой. — Сейчас совсем рано.

— Знаю, — говорит Оскар, его теплая рука лежит у меня на животе. — Давай… давай сделаем ребенка.

Предложение настолько неожиданное, что у меня глаза лезут на лоб.

— Оскар… — Я поворачиваюсь и смотрю ему в лицо.

Он испускает сдавленный стон и целует меня в губы, не позволяя ничего сказать в ответ, ноги его обвивают мои бедра. Наш секс стремителен и пылок, обоих переполняют эмоции. Вчера мы опять поссорились, или, как сказал бы Оскар, у нас был напряженный разговор. Я спросила, прощупал ли он почву насчет новой должности, которая позволила бы ему не покидать Лондон. На эту тему мы негласно установили табу. Я позволила себе его нарушить.

Когда все заканчивается, мы в изнеможении растягиваемся на смятых простынях. Мы снова сделали выбор и снова выбрали друг друга. Не уверена, что Оскар действительно хочет ребенка. Но по крайней мере, я убедилась, что небезразлична ему.

2016 год

Новогодние обязательства

1. Ребенок! Да, мы с Оскаром решили, что в этом году попытаемся стать родителями. В последние два месяца мы то и дело возвращались к этой теме и договорились, что с нового года я перестану принимать таблетки. Ощущение, как перед прыжком в неизвестность.

Думаю, никаких других обязательств мне брать не стоит. Такой грандиозной задачи вполне достаточно, чтобы посвятить ей целый год! Оскар снова обещал, что поговорит со своим боссом и скажет, что хотел бы работать только в Лондоне. Если он постоянно будет дома, мои шансы забеременеть существенно повышаются. А когда ребенок появится на свет, присутствие Оскара будет тем более необходимо.