Один день в Древнем Риме. Исторические картины жизни имперской столицы в античные времена

Но не эти заметки, отражавшие более или менее «официальную» информацию, привлекали внимание сплетников, «жизненные истории людей», которые добавляли сами издатели. Куда интереснее было читать о том, как некий ярый болельщик и обожатель одного колесничего из партии «красных», погибшего во время последних состязаний колесниц, по собственной воле бросился в погребальный костер своего кумира, не в силах пережить его смерть; или же узнать о том, как гражданин города Фьезоле, только что прибывший в Рим, принес в жертву Юпитеру «восемь детей, тридцать шесть внуков и девятнадцать правнуков»[247]. Также издатели никогда не упускали случая поведать о романе между представителем знати и простым человеком – как жена сенатора сбежала с любовником-гладиатором или как некая часто упоминавшаяся леди собиралась выйти замуж за восьмого мужа. И наконец, шли объявления (чаще всего переписываемые) о грядущих спектаклях в театрах и амфитеатрах, гладиаторских играх и гонках колесниц, а также другие данные, дававшие всему Риму возможность делать ставки и планировать свой досуг.

Мода на Acta Diurna – в полном смысле слова предшественницу настоящей газеты допечатной эпохи – была невероятной. Многие изысканные аристократки каждый день рано утром посылали на форум своих рабов или вольноотпущенников, чтобы те принесли домой переписанную ими копию газеты. Опубликованные в ней заметки становились темой для разговоров и обсуждений за тысячами обеденных столов.

Кроме того, эти публикации имели и определенную историческую ценность. После того как очередной выпуск терял свою актуальность, копия его сохранялась в Государственном архиве, и к ней можно было получить доступ много лет спустя. Именно из «подшивок» Acta Diurna Тацит и Светоний узнали многие из тех сведений, которые они привели в своих трудах о первых императорах.

Глава XV Палатин и дворец цезарей. Правительственные службы, полиция и городское правительство Рима

История Палатина: его покупка Августом. В Риме находился один большой городской квартал, который в политическом отношении являлся самым важным из всех остальных, – это Палатин.

Изначально он представлял собой холм довольно скромной высоты, почти прямоугольный по очертаниям, протяженностью около 1400 футов по боковой стороне. Здесь, согласно древней традиции, находилось первое поселение альбанских[248] пастухов, предводителем которых был Ромул. Холм, окруженный достаточно грубой стеной, известен как самый ранний Рим, который благодаря своим почти квадратным очертаниям часто именовался Rome Quadrata. Время не сохранило различные памятники того периода, такие, например, как дом Ромула, однако некоторые небольшие, но весьма древние храмы – посвященные Виктории, Вириплаке и Орбоне – сохранились посреди окружавшего их искусственного великолепия.

По мере роста республики Палатин стал одним из самых фешенебельных районов города. Общественным лидерам нравилось выходить на крыши своих особняков и любоваться форумом со столь знакомым им зданием сената, раскинувшимся у них под ногами. Здесь были воздвигнуты самые ранние из тех роскошных особняков, в которые аристократия вкладывала свои богатства, захваченные ими в войнах. Марк Скавр[249] поселился в своем претенциозном жилище именно на Палатине, его примеру последовали и Катилина, и Марк Антоний, и Цицерон. Последним, но далеко не самым скромным в этом ряду стал Гортензий Оратор, профессиональный соперник Цицерона, который незадолго до своей смерти в 50 г. до н. э. возвел здесь изысканное жилище. Этот особняк позднее купил Август, когда стал главой правительства и подыскивал себе соответствувшую резиденцию. С тех пор и повелось, что Палатин стал «дворцом» императоров.

Расширение императорских зданий: центральное положение Палатина. Август, который позиционировал себя как всего только «первый гражданин» среди равных ему по положению квиритов, демонстрировавший напускное отвращение ко всем внешним формам монархии, избегал создавать нечто подобное императорскому двору; но по его положению ему полагалось все же иметь большой сенаторский особняк. В дополнение к его частному жилищу рядом с ним появились строения для размещения целого штата секретарей и служащих, с помощью которых он руководил половиной провинций и контролировал армию. Этот штат бюрократов расширялся по мере обретения императором все новых полномочий. Более того, претензии Августа на демократическую простоту были попросту отброшены после всех сумасбродств Калигулы и Нерона.