Читаем Один день в Древнем Риме. Исторические картины жизни имперской столицы в античные времена полностью

Дома в жаркую погоду римлянин носил только тунику. В прохладную погоду под нее он поддевал еще одну (иногда и две-три, как это делал Август). Подобно тоге, туника обычно делалась из белой шерсти, но чем тоньше, тем считалась лучше. Однако, в противоположность тоге – одеянию аристократа, туника никогда не была одного цвета. Если она покоилась на плечах всадника, то ее украшала узкая полоска пурпурного цвета (angusticlavia), если ее носил сенатор, то по всему ее подолу шла широкая полоса (laticlavia). Это были официальные символы общественного положения человека, так что все люди могли отдать дань уважения благородному сословию, и одной из самых важных задач слуги такого важного человека было так уложить на нем тогу, чтобы пурпурная полоска по краю туники всегда была видна.

Накидки, плащи и праздничные одежды. Тога и туника были двумя стандартными предметами мужской одежды в мирные времена, но они не отвечали ряду требований. В дни праздников, если только императорский эдикт строго-настрого не запрещал этого, бо́льшая часть облаченных в лацерну молодых граждан устремлялась в театры или цирки. Сначала она представляла собой лишь короткую накидку без рукавов, сделанную из легкой материи, которая набрасывалась поверх тоги для защиты от пыли или дождя. Затем она превратилась в более праздничное одеяние – обычно из великолепно окрашенной шерсти – и стала почти повсеместной заменой тоги. К ней обычно присоединялся капюшон, и стало общепринятым надевать лацерну в тех случаях, когда кто-то не желает быть узнанным на улицах города – так очень просто скрыть лицо.

В ненастную погоду, а также вообще для бедных деревенских жителей куда более пригодна пенула (paenula). Это весьма похожая на лацерну накидка или плащ без рукавов, также имеющие капюшон, но всегда сделанные из куда более грубого и прочного материала. Большинство путешественников носят пенулу, это также обычная одежда рабов.

Похож на пенулу и третий тип свободной накидки, но обычно более короткой – сагум (sagum) (ими снабжают солдат). Порой его делают из грубого материала для использования в самых тяжелых условиях; иногда он представляет собой истинно элегантный предмет одежды офицеров – его свободные мягкие складки так эффектно оттеняют блеск доспехов. Генералы носят особый сагум – из заметной издали красной материи, так называемый paludamentum. Сагум до такой степени воспринимается как военный плащ, что фраза «сменить тогу на сагум» вошла в обиход со значением «неожиданно быть призванным в армию».

На улицах Рима можно увидеть много различных восточных и греческих одеяний, но местный мужчина имеет только один иноземный предмет одежды, который стоит упомянуть. Каждый должен иметь легкий и великолепно окрашенный синтезис (synthesis) в качестве одежды для торжественного обеда, который носят поверх туники. Его никогда нельзя надевать вне дома, разве что во время веселых беспорядков в ходе сатурналий[71]. Но внутри помещений это была легкая, комфортабельная одежда, представлявшая полный контраст тяжелым тогам. Любимые цвета, в которые окрашивались эти одеяния, – шафрановый, аметистовый и лазурный. Во время светских званых ужинов у гостей-мужчин была возможность встать между переменами блюд и набрасывать на себя новые синтезисы различных видов, которые держали наготове их рабы.

Одеяния женщин: стола (stola) и палла (palla). В гардеробе Кальва, разумеется, имелось много различных образцов этих одеяний. Обычный малоимущий римлянин обходился одной тогой, парой туник и, возможно, еще пенулой. Сундуки и стеллажи для одежд, принадлежавших Грации, были, понятное дело, куда более вместительными, чем у ее мужа, но одеяния римских матрон весьма напоминали греческие, которые в сравнении с современными моделями больше походили на мужские, чем на женские. На деле же Грация чаще всего надевала три разновидности одежды: тунику, столу и паллу.

Римлянки, озабоченные стройностью своей фигуры, не могли затягивать себя в корсет, но иногда плотно обматывали свое тело широкими полосами мягкой кожи. Затем наступал черед туники, чрезвычайно похожей на мужскую, но более облегающей. Порой она не имела рукавов, закрывала тело до колен и не требовала пояса. Поверх этого единственного предмета одежды носилось важнейшее одеяние римской матроны – ее стола, отделанная значительно более изысканно, чем верхняя мужская туника. В большинстве случаев она не была сшита, но удерживалась на своей хозяйке благодаря целой серии застежек и заколок, предоставляя окружающим превосходную возможность любоваться пряжками, украшенными драгоценными камнями. Стола скрепляется и поясом, стягивающим ткань выше талии, почти под грудью; многочисленные складки ниспадают до ступней, но в самом низу проходит вышитая складка или кайма. У женщин благородного происхождения она пурпурного цвета, как и кайма у ворота.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

100 знаменитых памятников архитектуры
100 знаменитых памятников архитектуры

У каждого выдающегося памятника архитектуры своя судьба, неотделимая от судеб всего человечества.Речь идет не столько о стилях и течениях, сколько об эпохах, диктовавших тот или иной способ мышления. Египетские пирамиды, древнегреческие святилища, византийские храмы, рыцарские замки, соборы Новгорода, Киева, Москвы, Милана, Флоренции, дворцы Пекина, Версаля, Гранады, Парижа… Все это – наследие разума и таланта целых поколений зодчих, стремившихся выразить в камне наивысшую красоту.В этом смысле архитектура является отражением творчества целых народов и той степени их развития, которое именуется цивилизацией. Начиная с древнейших времен люди стремились создать на обитаемой ими территории такие сооружения, которые отвечали бы своему высшему назначению, будь то крепость, замок или храм.В эту книгу вошли рассказы о ста знаменитых памятниках архитектуры – от глубокой древности до наших дней. Разумеется, таких памятников намного больше, и все же, надо полагать, в этом издании описываются наиболее значительные из них.

Елена Константиновна Васильева , Юрий Сергеевич Пернатьев

История / Образование и наука
MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций

В монографии, приуроченной к столетнему юбилею Революции 1917 года, автор исследует один из наиболее актуальных в наши дни вопросов – роль в отечественной истории российской государственности, его эволюцию в период революционных потрясений. В монографии поднят вопрос об ответственности правящих слоёв за эффективность и устойчивость основ государства. На широком фактическом материале показана гибель традиционной для России монархической государственности, эволюция власти и гражданских институтов в условиях либерального эксперимента и, наконец, восстановление крепкого национального государства в результате мощного движения народных масс, которое, как это уже было в нашей истории в XVII веке, в Октябре 1917 года позволило предотвратить гибель страны. Автор подробно разбирает становление мобилизационного режима, возникшего на волне октябрьских событий, показывая как просчёты, так и успехи большевиков в стремлении укрепить революционную власть. Увенчанием проделанного отечественной государственностью сложного пути от крушения к возрождению автор называет принятие советской Конституции 1918 года.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Димитрий Олегович Чураков

История / Образование и наука