Один день в Древнем Риме. Исторические картины жизни имперской столицы в античные времена

Обычное число обедающих – девять гостей. В былые времена в Афинах на банкетах «царило восхитительное отсутствие формальностей». Количество приглашенных почти никогда жестко не устанавливалось, и было вполне возможно посадить за стол в последнюю минуту еще двух-трех человек. Римляне серьезно относились к таким вещам – в этом они более методичны и, так сказать, заурядны. Общепринятое количество обедающих было постоянным – девять человек. Три ложа, на каждом находились три человека, – вся эта группа располагалась вокруг одного комплекта сервировочных столов, и каждый мог запросто участвовать в общем разговоре.

Разумеется, разрешалось собирать меньшее число гостей, но вершиной неприличия считалось расположение более трех человек на одном ложе. По случаю какого-либо знаменательного события хозяин дома должен был организовать два, три и даже больше триклиниев – 18 или 27 и т. д. участников пира. В отличие от Афин женщины благородного происхождения могли принимать участие в обеде смешанного общества гостей (но не в той свободной и непритязательной попойке, которой завершался обед). Женщины, как представляется, должны были возлежать на ложах с отменной благопристойностью и скромностью. Тем не менее обеды только для мужчин считались совершенно обычным делом. Именно такой «мальчишник» и устроил Кальв в честь своего друга Манлия, отправлявшегося в качестве proquaestor (помощника правителя) в Африку.

Подготовка обеда и приглашение гостей. Почти всех гостей на этот обед Кальв пригласил лично, встретив их на форуме или в термах Траяна, за исключением одного, в дом которого был отправлен раб-посыльный. Однако два места на ложах оставались намеренно пустыми. Они предназначались для тех, кого Манлий мог пригласить по своему выбору – это была прерогатива почетного гостя. Прием этот считался строго благопристойным мероприятием, поэтому начинался не ранее десяти часов (четыре часа пополудни). Если бы Кальв хотел устроить обычную пирушку, то начал бы ее в три часа пополудни, с тем чтобы вечером иметь побольше времени для долгого и буйного веселья; но «ранние обеды», как правило, вызывали тогда изрядное недовольство у римлян, как и «поздние обеды» в будущем.

Рано утром, когда старший повар на кухне гонял свою команду стряпух и поварят, создавая шедевры кулинарии, управляющий, глава над всеми домовыми рабами, стоя с плетью в руках перед строем своих подчиненных, отдавал приказания подобно армейскому центуриону: «Вымыть и начистить мостовую перед домом; отполировать колонны; убрать всю паутину по углам; одному из вас начистить всю серебряную посуду, а другому – резные блюда!» Начиналась тщательная уборка всего особняка, поскольку даже самое малое пятнышко грязи, замеченное пришедшим на обед гостем, расценили бы как вопиющую небрежность.

К десяти часам триклиний привели в полный порядок. Три элегантных ложа, обтянутые фиолетовой тканью с золотой нитью, были расставлены вокруг стола великолепной работы из лимонного дерева. Поверх обивки лож покоились небольшие подушки, обозначавшие для гостей их места и на которые те могли опираться локтями во время обеда. Вскоре вся улица перед вестибюлем оказалась забитой свитами восьми гостей, прибывших на обед в своих паланкинах. Кальв встречал и приветствовал каждого из приглашенных в атрии, а большая часть пришедшей вместе с ними прислуги вернулась домой, чтобы появиться здесь снова с горящими факелами, когда обед закончится. Но каждый из гостей входил в дом в сопровождении своего слуги, в обязанности которого входило снять сандалии своего господина, как только тот расположится на ложе в триклинии, а затем стоять у него за спиной, помогая слугам Кальва обихаживать собственного хозяина. Поэтому триклиний в тот момент становился довольно людным местом – ведь кроме пирующих в нем находились восемь их личных рабов-слуг и прислуживавшие рабы Кальва – самые красивые и умелые.