Один день Весны Броневой (СИ)

- Странная ты... стала, - проговорил Ивков. Вздохнул. Сунул руки в карманы. - Хотя все мы странные стали... Ребята в экипаже... на взводе... Самого потряхивает. Х-хех, - он пнул траву, подняв облачко пыли...

- На взводе и смотри. По сторонам. Не только на небо... - Вешка отвернулась к улице. - Вовремя нас комбат из теплушек в машины вчера переселил.

- Тьфу на вас обоих. Предсказатели... Один ничего не объясняет, тебя, вообще, понять невозможно.

- Хватит жалиться, - оборвала его девушка. - Всё, комбат сигналит "поход"... На мосту осторожнее.

- Ага.

Вешка махнула своему заряжающему - Помник, недавно занесший с дедом тело Дивова в дом, залез на самоходку, уселся на кормовую нишу башни, свесил ноги внутрь и поглядывал на нее, ждал команды. Сейчас, увидев ее жесты, он проорал внутрь боевого отделения:

- Заводи!

Саушка вздрогнула, выбросила струю сизого дыма, который быстро заполнил двор прозрачными, неторопливыми в жарком безветрии клубами. В эти клубы и нырнула девушка, перебежав улицу за замыкавшей колонну обеспечения кухней...

Опять пыль и газолевая сажа в лицо. Только на этот раз лишь матерчатый козырек кепи защищает от солнца. А мгновенно раскалившаяся сталь обжигает пальцы.

- Радек, не зевай! И не дергай так! - собственный голос двоится, крошится помехами в наушниках.

Внизу Помник, спрятавшийся от солнца за броней, шипит от боли - ощутимо приложился плечом, когда самоходка, выскочив на взлобье посреди деревни, резко подвернула влево.

Кольнула случайная мысль: "Сало расплавится в этой печке!" А взор разом охватил открывшийся простор. "Красиво!"

Улица, одна из двух, плавно забирала к полудню, спускаясь к широкой, ярко-зеленой пойменной низине. В этой зелени серебрилась, сверкала река, через которую перекинулся длинный деревянный мост. А за ними горбился лесистыми холмами высокий правый берег, по которому протянулась пыльной лентой дорога к станции.

- Радек! На мост заезжаешь только по команде!

- Да, командир...

Обочь переправы, чуть накренившись в сточной канаве, застыл подбитый легкий танк. На его цилиндрической башне, обняв одной рукой направленный в зенит пулемет, устроился кто-то из экипажа. Вертел головой, глядя на заезжающие на деревянный настил грузовики. Вот тут, рядышком, самоходки и встали, дожидаясь окончания переправы автоколонны.

- В жалюзи попали, - Помник рассмотрел повреждения танка.

Вешка кивнула. Ее больше занимали две глубокие борозды на башне. Снаряды авиапушки только царапнули, но не пробили броню.

- Комбат пошел! - опять подал голос заряжающий.

- Стоим! - и на всякий случай повторила в ПУ: - Стоим...

И только, когда самоходки перед ней оказались на другом берегу, "сделала ручкой" ревниво-завистливому взгляду танкиста поврежденной "шестерки" и опять прижала ларингофон к шее:

- Давай, Радек. Не торопись. Аккуратно. Но и не мешкай, мост широкий.

- Сделаю, командир!

Под гусеницами гулко отозвалось дерево. А за холмом правого берега, там, где скрылись переправившиеся первыми танки, вдруг часто застучали пушки.

***

- Преимущество будет на той стороне, которая первой обнаружит противника... - губы сами шепчут строчку Устава. Сухо. Шершаво. Глаза режет от напряжения и пота - не задерживают ни брови, ни слипшиеся ресницы.

Впереди, в прорехах маскирующих ветвей, выбеленная солнцем грунтовка. Сразу за ней клин убранного поля ёжится рыжим остьём. Шагов через двести насыпь тракта. "Шоссе," - вспоминает Вешка новое название капитальной дороги... За шоссе такое же рыжее пустое поле до самого леса. В котором они должны были сосредоточиться после похода.

Сейчас этот лес чужой. К нему тянутся и не дотягиваются ленты следов от двух гусеничных транспортеров. Машины сломанными коробками замерли на стерне. Но десант успел добежать до опушки.

- Хорошо горит, - каркает в ухо Мушков.

Из недоехавших до леса транспортеров только один скупо коптит. Но на насыпи тракта похожая на гроб машина полыхает вовсю - багровое дымное пламя плещется над отвалившимся бортом, стекает на гусеницы, с белыми вспышками пожирает обрезиненные катки. Рядом слепо задрала ствол разбитая противотанковая пушка. Вокруг нее лежит кучами тряпья расчет. Эти убегать не стали, успели отцепить орудие и развернуть его. И подбить одну "шестерку"... Или это сделал завалившийся в кювет транспортер с зениткой-автоматом...

- Помник, не отвлекайся. Горит и горит... - голос сухой, опять дерет горло. Вешка оглядывается на легкий танк, застывший шагах в сорока влево по грунтовке. Неподвижный, с закрытыми люками. А за ним, фоном, выгибается холм с пестрыми крышами станции. Там еще бухают взрывы, хлестко, со звоном бьют танковые пушки, трещат сухими ветками выстрелы винтовок, швейными машинками молотят пулеметы. Там бой.

А здесь пустота. Затаившаяся.

Справа зашуршали ветки кустов - девушка в миг облилась холодным потом. "Ну, Радек, я тебе!"

- Помник, будешь отвлекаться, я тебе ноги оторву... - негромко подал голос Земелов, подойдя вплотную к самоходке. - Командир.

- Почему покинул пост?! - яростью свело челюсти, и слова едва пробились сквозь зубы.

- Предупредить пришел. Комбат идет...