Один-единственный день

Кэсси прилегла рядом с ним, обдумывая, что же она сделала не так. Но прошлого уже не изменить. Менять надо будущее. Она все еще надеялась, что Грей вернется домой и будет изредка видеться с Робом. Она же научится спокойно относиться к Грею. Обязательно научится. Ради Роба и ради Грея.

Если бы он не приехал, Кэсси и Роб жили бы по-прежнему счастливо. Так думал Грей, глядя на женщину и ребенка, спавших на крыльце. В лунном свете он видел следы слез на лице у сына. Кэсси так и не расслабилась во сне: руки сжаты в кулаки, лоб прорезали морщины.

Мог ли он остаться в стороне? Не приехать? Нет, он так поступить не мог. По правде говоря, он не жалел, что приехал. Хотя было очень больно сознавать, что причинил столько страданий этой женщине и этому ребенку.

Грей нагнулся, осторожно взял сына на руки и отнес в постель. Роб шевельнулся и открыл глаза. В свете луны разглядел, кто находится в его комнате, и сделал попытку выбраться из постели.

— Не надо, Роб, — сказал Грей. — Бегством ты ничего не изменишь.

— Я… не обязан вас слушать, — тихим голосом сказал Роб. — Вы не… настоящий мой отец. Вас здесь не было все это время.

Грей закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— А сейчас я здесь, Роб. Приехал сразу, как только узнал… Я хочу быть твоим отцом.

— Мама ничего не сказала. — Роб заговорил громче и начал заикаться. — Почему мама не сказала? Почему наврала? Я ненавижу ее.

Грею было трудно говорить, к горлу подкатывались слезы.

— Это ты зря, сын. Она тебя любит.

— Не-е-ет, — захныкал Роб. — Она наврала.

Грей присел на кровать, обнял мальчика, притянул к себе.

— У нее… были на то причины. Трудно все так сразу объяснить, у мамы было тяжелое детство. Потом она в самом деле думала, что я не захочу тебя. Хотела защитить тебя, поэтому и не сказала. Просто боялась причинить тебе страдания. Как бы ты отнесся к тому, что отец здесь не появляется? Она не знала, что я сюда приеду. А думать, будто она тебя не любит, ты просто не имеешь права. Она жила только для тебя, сынок. Знаешь ли ты, сколько бессонных ночей просидела она у твоей постели, когда ты болел, как переживала за тебя, когда тебя обижали или расстраивали. Думаю, это очень нелегко — одной маме растить ребенка.

— Иногда сюда приезжал Джейк.

Роб перестал плакать, но голос был еще хриплым. Грей понимал, что Роб хотел иметь такого отца, как Джейк, но старался не думать об этом.

— Мама тревожится за тебя, — тихо сказал Грей. — Из-за того, что не смогла уберечь тебя от обиды и боли. Она проплакала до самого вечера, а сейчас спит прямо на крыльце, потому что не хотела оставлять тебя там одного.

Помолчав несколько секунд, Роб спросил:

— У нее есть одеяло?

Грей покачал головой.

— Я собирался уложить и ее, как только отнесу тебя в кровать.

Мальчик помолчал еще несколько секунд.

— Мне не нравится, когда мама плачет из-за меня, но…

— Она не могла бы тебя обидеть, сынок.

Роб чуть заметно кивнул.

— Вы много чего сделали для мамы. Покрасили дом, починили дорожку. Вам просто не хотелось сидеть без дела? Или… вы ведь приехали жениться на ней?

Было видно, как Роб волновался.

— Приехал, чтобы увидеть тебя, Роб. Как только узнал, что ты существуешь, потому что хотел, чтобы ты был моим сыном.

Грей посмотрел в глаза своему ребенку. Роб незаметно придвинулся ближе.

— Наверно, мама замерзла.

Грей кивнул.

— Надо бы уложить ее в постель, как ты думаешь?

— Не хочу, чтобы она простудилась. — Роб выбрался из постели и протянул отцу руку. Грей заметил на щеках ребенка слезы.

— В чем дело, Роб? — спросил он, вытирая ему слезы.

— Мне не нравится, когда мама плачет, — ответил мальчик, и Грей крепко обнял его.

— Она беспокоилась за тебя, — сказал Грей. — Мама есть мама. С тобой до утра будет все в порядке?

Роб еле заметно кивнул. Глядя на его бледное лицо. Грей подумал, сколько времени пройдет, пока сын привыкнет к таким внезапным переменам в жизни. Ему хотелось узнать, не мечтал ли Роб о том, чтобы его отцом оказался Джейк. Но задавать такой вопрос мальчику не стоило.

Кэсси проснулась, когда почувствовала, как кто-то поднял ее. Это был Грей. Она узнала его сильные, теплые руки. Ноги болтались, а голова покоилась на плече у Грея. Ей не хотелось шевелиться. И вдруг она вспомнила, что произошло.

— Грей! С Робом все в порядке? — Кэсси попыталась освободиться из его объятий.

— Тихо, успокойся, — шепотом сказал он. — Роб здесь.

— Прости меня, мам; я плохо себя вел.

Кэсси повернула голову и увидела глаза своего ребенка. Она не удержалась и заплакала.

— Ты ни в чем не виноват, милый. Это я должна попросить у тебя прошения за то, что не рассказала тебе…

— Не надо плакать, мама.

— Как я рада, что мы снова разговариваем. Я люблю тебя, дорогой. Отпусти меня. Грей.

Грей опустил ее на кровать. Кэсси приподнялась, протянула руку и погладила сына по голове. Он не отстранился, только глаза его продолжали смотреть недоверчиво. Кэсси надеялась, что со временем это пройдет. Сейчас же она была бесконечно благодарна Грею за сотворенное чудо.

— Ты больше не будешь плакать, мам?