Один год из жизни профессора

А Германов подумал, что по возвращении в Париж надо бы купить для Ольги что-нибудь из украшений. Отношения их до сих пор складывались настолько странным образом, что он, кажется, и не дарил ей ничего, кроме цветов при первых свиданиях.

Пистолет же с удовольствием взял. Как-то вокруг стало напряженно. Отправляясь в Париж, он даже и не подумал взять с собой старый еще с фронта наган, пролежавший все эти годы в ящике стола, так что красивый, ухватистый пистолет пришелся очень кстати.

В поездку его собирали всей делегацией. Снабжали инструкциями, которые, в основном, сводились к тому, что верить никому из зарубежных коллег по поездке нельзя по определению, рассказывать им о нашей внутренней кухне – тем более, а вот выведать об их делах и планах следует как можно больше. Что касается цели поездки, то ему настоятельно рекомендовали обращать основное внимание на ситуацию с гуманитарной помощью. На средства Международного Красного Креста, национальных благотворительных организаций закупалось и отправлялось в Испанию продовольствие, медикаменты, кое-какая одежда и утварь для тех, кто лишился крова. Кое-что шло и по государственной линии. В условиях гражданской войны это была действительно капля в море бед и страданий испанского народа, и Германов плохо понимал, почему группа международных экспертов должна была тщательно проверить, не используется ли эта помощь в военных целях и не попадает ли она на черный рынок. Так ли это важно, в конце концов, кого перевяжут этим бинтом: раненого случайной бомбой крестьянина или ополченца на фронте. Но пришлось пообещать обратить внимание. Одновременно коллеги рекомендовали ему не заморачиваться вопросом происхождении у республиканцев того или иного оружия иностранного производства. Честнее всех был глава делегации:

– Все равно правды Вам там никто не скажет. Оружие на международных рынках купить всегда можно. Вопрос состоит только в цене и количестве. Кстати, будьте там поосторожнее с нашим генконсульством – посольства мы там не держим, дорого. Кадровых дипломатов там не осталось вообще. Одни вояки. Точно не знаю, но или разведка, или отдел военных поставок. Это такая структура в Военном министерстве, которая все для вооруженных сил закупает и излишки продает. Вот они там сейчас и резвятся. И лучше бы, чтобы члены вашей группы с ними совсем не пересекались, а то еще наболтают эти военные купцы лишнего, а нам потом расхлебывать.

Выслушав все это, Германов лишний раз убедился, что отдельные структуры власти Балтийской федерации в самых добрых имперских традициях варятся в своем собственном соку. Главу делегации, безусловно, предупредили, что у него, Германова, во всей этой истории есть своя особая роль, но знал бы он, что именно с теми военными разведчиками, от общения с которыми он его только что так однозначно предостерег, Германов так тесно «дружит» все последние месяцы.

По совету Ольги Германов потратил почти полдня на приобретение необходимой экипировки. Помня о своем официальном статусе он все же захватил с собой один из своих профессорских костюмов, но в качестве повседневной одежды предполагал использовать несколько рубашек темных расцветок и плотные, почти брезентовые брюки с тяжелыми высокими ботинками. За всем этим великолепием ему пришлось обратиться в магазин рабочей одежды, где продавец, очень быстро поняв, куда собрался его необычный клиент, порекомендовал ему еще и суконную куртку на пуговицах, а главное – типичную шоферскую кожаную на молнии.

– Месье, в Испании Вы будете выглядеть как уважаемый человек! А если бы Вы еще взяли на смену и классический рабочий комбинезон… Там в таких только интербригадовцы и ходят. У нас даже сложности с поставками – все производство с фабрики, откуда мы их получаем, идет в Испанию. Нам достаются лишь отдельные экземпляры.

«– Ничего себе невмешательство, – подумал про себя Германов, – ты мне еще расскажи, сколько эта ваша фабрика на этом зарабатывает». От комбинезона он решительно отказался, вся его профессорская сущность протестовала против комбинезонов.

Нарушив все свои прежние правила, Ольга навестила его в гостинице вечером накануне отъезда, пришла в полный восторг от его экипировки и начала цитировать «Трех мушкетеров» почти страницами. На предложение приобрести еще и лошадь Германов обиделся, но обида его длилась недолго. Вечер был уже поздний, а утром они опять расставались. Неподходящее время для обид.