Один год из жизни профессора

У Германова от этого инструктажа даже сердце заныло: вот она, родина! Опять виноватых ищут! А глава делегации, похоже, так разошелся, что чуть ли не ощущает себя участником поездки в Испанию.

Так и приехали в посольство. Тут все было совсем официально.

Суровый лакей проводил их в кабинет посланника, где, вероятно случайно, оказался и посол. Так просто, стоял у окна и смотрел во двор посольства. Что интересного он там мог увидеть? Сесть не предложили. Разговаривали стоя. Сухо ответив на приветствия гостей, посол кивнул посланнику: мол, спрашивай. И началось. Судя по всему, посланник, озвучил примерный текст сообщения посольства в Питер о причинах провала конференции по невмешательству, главная из которых состояла в несвоевременном представлении Германовым как главой группы экспертов соответствующего доклада. И в результате этого вопреки своим национальным интересам и мнению всего цивилизованного мира бедной Франции пришлось вмешаться в конфликт. Слово Италия при этом произнесено не было. В другой ситуации Германов бы даже почувствовал себя польщенным – не каждому удается сотворить подобное – но воздух в кабинете казалось звенел от напряжения, и на ерничанье его как-то не тянуло.

Посол – остзейский барон с длиннейшим послужным списком – задумчиво кивал, а после завершения спича посланника вопросительно поднял бровь и презрительно посмотрел на Германова. Вот это он сделал зря.

Мало склонный к конфликтам по своему характеру Германов в отдельных случаях становился крайне жестким. Сначала ему были смешны эти клоуны со своими попытками перепихнуть вину за свою неумелость на кого-то другого, но перед глазами вдруг встала картина горящей Барселоны и его ум заполнила холодная расчетливая злость. Но стиль надо было выдержать, все же с профессором разговаривают. Он даже не стал озадачиваться каким-то обращением и сразу перешел к делу:

– Вынужден категорически опровергнуть все, что здесь было сказано. Это – ложь и чушь.

– Во-первых, я никогда не был главой группы экспертов. Формально все ее участники были равны. Неформально, в чисто бытовом отношении эту роль выполнял баварский представитель до тех пор, пока он не был тяжело ранен. С учетом моего университетского опыта коллеги иногда просили меня формулировать наши вопросы к испанской стороне.

Во-вторых, я прибыл в Париж при первой возможности. Раньше не мог – самолет, на котором летела наша группа был сбит, предположительно итальянцами. Большинство членов группы погибло. Трое ранены. Я спасся чудом.

В-третьих, я был вынужден задержаться в Барселоне, ставшей объектом итальянской агрессии. Все пути оттуда были отрезаны. Я принял участие в обороне города и был награжден высшим орденом Республики.

В-четвертых, как эксперт официально заявляю, что именно политика невмешательства спровоцировала Италию на агрессию и привела к многочисленным жертвам среди гражданского населения.

В-пятых, утверждаю, что именно сейчас, после вмешательства французских войск, возникла реальная возможность прекращения военного конфликта и гражданской войны в Испании.

В любой момент готов повторить этот доклад в развернутом виде на Конференции.

В кабинете установилась тишина.

– Что Вы делали в Барселоне? – даже не проговорил, а почти прошептал посол, сделав ударение на первом слове.

– По инициативе нашего Генконсульства вошел в штаб интербригад по обороне города, был назначен заместителем начальника штаба. Трое суток мы руководили действиями войск по отражению итальянской агрессии и удержали город. Награжден лично премьер-министром Испании. Не вижу никаких оснований стыдиться этой награды. – Германов вытащил из кармана орден, который он на всякий случай захватил с собой и продемонстрировал его присутствующим.

Посол ни слова не говоря повернулся и вышел из кабинета. Посланник растерянно посмотрел ему вслед, вероятно не увидел никакого ответа на традиционный русский вопрос и молча опустил глаза.

И тут наступил звездный час главы делегации. Его экспромтами восхищались многие.

– Надеюсь, дорогой коллега, Вы получили все ответы на имеющиеся у Вас вопросы? Со своей стороны, заверяю, что я восхищен действиями своего советника. Впрочем, посылая его в Испанию, мы не сомневались, что он блестяще выполнит свой долг. Хотя признаюсь, он сумел и меня удивить. Испанский премьер! Фактически на поле боя! Награждает за мужество нашего дипломата! Вы понимаете, что это значит? Я немедленно обращусь в секретариат Конференции и рекомендую заслушатьотчет профессора Германова о происходящем в Испании. Это будет отчет, написанный кровью! Другие эксперты погибли или ранены, а наш прошел через все испытания и привез необходимую информацию. Да еще и город отстоял! Вот какая у нас делегация! Так что, счастливо оставаться, а у нас еще много дел. Конференция не закончена, и я предполагаю, что она завершится призывом ко всем цивилизованным странам помочь испанскому народу и правительству, а не рассуждать о каком-то аморальном невмешательстве! Честь имею!