Один год из жизни профессора

– Я требую, чтобы Вы – он кивнул на Германова, – немедленно сделали заявление и опровергли всю эту чушь. Я уже говорил по телефону с Министром иностранных дел Французской Республики, и он выразил мне крайнее неудовольствие тем, что наши официальные лица из делегации – Посол почти выплюнул эти слова – позволяют себе столь безответственные высказывания, которые могут иметь самые серьезные последствия. Со своей стороны, я требую, чтобы после соответствующего заявления Вы немедленно покинули Париж и отбыли в столицу. А там с Вами разберутся.

На этот раз глава делегации молчал. Но Германову терять уже было нечего.

– Не буду обсуждать с Вами, Ваше Превосходительство, значение этого, вскрывшегося с моим участием, прискорбного обстоятельства для европейской политики вообще и Французской Республики в частности, хотя на этот счет могут быть высказаны очень разные мнения, но уж поскольку Вы решили ссылаться на авторитеты, то позволю себе упомянуть, что наш Канцлер по итогам моего прошлогоднего доклада ему о результатах этой забавной научной находки, не давал мне каких-либо указаний о сохранении ее в тайне. Напротив, то, что сделано, было сделано вполне осознанно, с учетом ожидаемого результата.

– Вы докладывали это Канцлеру? – у Посла опять возникли какие-то проблемы с тембром голоса.

– Да, в присутствии в том числе вашего Министра. Кстати, в Париже я задерживаться не собираюсь. И если в ближайшее время не планируется возвращение домой всей делегации, я просил бы ее руководителя отпустить меня одного, как только во мне минет нужда.

– Конечно, голубчик, – теперь в разговор вмешался и глава делегации, – я сегодня же выясню, планируется ли на Конференции заслушивать Ваш отчет, и если нет, то можете возвращаться. Вам действительно здорово досталось в последнее время, и, насколько я могу теперь судить, Вы блестяще справились с возложенной на Вас миссией.

И глава улыбнулся Германову самым дружеским образом.

Как ни странно, но похоже, что и Посол был рад закончить этот невероятный разговор подобным образом.

– Да, и не затягивайте, – он сухо кивнул, прощаясь и вышел из номера.

«– Интересные манеры у наших дипломатов, – подумал Германов, – за два разговора один раз поздоровался и один – попрощался».

А руководитель делегации как-то странно посмотрел на Германова и только спросил:

– Простите, а еще что-нибудь будет?

– Пока нет, – с достоинством ответил ему Германов.

Все же глава делегации был очень опытным дипломатом. На заседании Конференции, с которого он, кстати, вернулся несколько взъерошенным, действительно было принято решение объявить перерыв. Продолжать рассуждать о нераспространении в сложившихся условиях было бы просто смешно, а закрывать форум совсем – не очень разумно. Представители ведущих стран за чашкой кофе в кулуарах решили, что обстановка вполне может потребовать срочного возобновления переговоров в подобном формате, возможно, по какому-то совсем иному вопросу. И гораздо проще собраться после перерыва, чем начинать согласовывать учреждение какого-то нового форума. И все поспешили домой.

Германов решил не отрываться от коллектива. Делегация уезжала через четыре дня, а преимущества организованного перемещения в дипломатическом вагоне он уже оценил. Так что дни эти он провел в прогулках по городу и экскурсиях. Даже его малого опыта в таких делах хватало, чтобы засечь за собой постоянный и упорный «хвост». Сначала это Германова слегка нервировало и даже пугало, но потом он решил, что французы следят за ним на всякий случай, и вряд ли пойдут на какие-то крайние меры. Что мог он уже сделал, а для банальной мести он стал в эти дни слишком известной фигурой. К тому же сенсация с секретным протоколом уже ушла с первых страниц газет. Ее заменили новые, связанные на этот раз с резко обострившимися в Европе территориальными спорами. Как выяснилось, претензии к соседям есть почти у всех. Разница состояла только в том, могло ли дело в каждом конкретном случае дойти до войны, или нет.

Коллеги по делегации были с Германовым подчеркнуто любезны и осторожны. Похоже что-то из его разговора с послом стало им известно. Он, конечно, даже не догадывался, что глава делегации через секретаря передал им четкую инструкцию: «Лишнего не болтать! У него есть выход на Самого!». А народ был понятливый.

Но все равно, дорога домой – она и есть дорога домой. Мысли и чувства приходят в меридиан, думаешь все больше о вечном. Германов, пожалуй, впервые так много думал о своей жизни, семье, детях. Сын как раз в этом году кончил гимназию и сейчас должен был сдавать экзамены в университет. Хотя он решил поступать на медицинский, но Германов все же надеялся, что гимназическая золотая медаль сына и его фамилия станут достаточной страховкой, и ругал себя, что перед отъездом не поговорил с деканом медицинского факультета. Решил про себя, что именно с этого и начнет в Питере. И вообще, надо поговорить с сыном поддержать его…

Глава девятнадцатая