Один год из жизни Уильяма Шекспира. 1599

После смерти Елизаветы мрачные предчувствия, отразившиеся в пьесах Шекспира 1599 года, на какое-то время ушли на задний план. Жизнь елизаветинцев изменилась словно в одночасье, когда на трон взошел Яков I. Несколько лет спустя, уже во времена правления Якова I, Майкл Дрейтон обратится к последним событиям английской истории в поисках примера «эпохи, часто меняющей свой курс» «самым непредсказуемым образом»:

С Тироном мир, увы, стал Эссекса паденьем,
и долгий Королевы срок неслышно опочил.
На трон взошёл Король. С испанцем примиренье,
и Нидерланды наконец от нас отделены.

(

 перевод А. Бурыкина )

Маунтджой извлек важный урок из ошибок своего предшественника — чтобы подчинить ирландцев, он заставил их голодать. Теперь Ирландия стояла перед Англией на коленях. Однако, хотя Тирон и сдался, желание бороться за независимость было в ирландцах сильно как никогда.

В феврале 1601 года осознав, что милости королевы им больше не видать, Эссекс и его сторонники разработали наконец план действий. Эссекс понимал: время вооруженных восстаний прошло. Оставалось либо осуществить государственный переворот (то есть, расправившись со стражей в Уайтхолле, захватить своих врагов при дворе и свергнуть правительство), либо поднять народное восстание. По наущению своих сторонников (а некоторые из них были настроены решительно) и с явным расчетом на поддержку народа (Эссекс все еще помнил восторженную толпу на улицах Лондона в тот день, когда он отправлялся со своим войском в Ирландию), граф выбрал второй вариант. Накануне восстания, дабы придать себе сил, сторонники Эссекса заказали Слугам лорда-камергера, шекспировский спектакль о свержении короля («Ричард II»), В означенный день Эссекс и его верные сторонники вышли на центральную улицу Лондона и призвали жителей к бунту. Мгновенно собравшаяся толпа зевак с недоверием взирала на них, решив ни во что не вмешиваться. Восстание довольно быстро подавили. Слуг лорда-камергера также призвали к ответу — с какой целью накануне беспорядков они посмели сыграть пьесу об «убийстве Ричарда II»? Пайщики притворились, будто ничего не знают, и им чудом удалось избежать наказания. Необдуманное восстание стало самым большим (и последним) просчетом Эссекса. Елизавета сразу же вынесла суровый вердикт. В Пепельную среду 1601 года, ровно через два года после масленичной проповеди Ланселота Эндрюса в Ричмонде, Эссексу, глубоко раскаявшемуся в содеянном, отрубили голову. Как некогда его дед и его отец, он не перешагнул рубеж в 35 лет.

Елизавета ненамного пережила своего фаворита. Поговаривали, что после его смерти королева «не знает покоя ни днем, ни ночью». Сидя в полумраке, она скорбит об Эссексе. В марте 1603 года на престол взошел Яков I (церемония, организованная Сесилом, прошла без нареканий). Впервые за полвека на английском престоле оказался король, и причем, такой, у которого были наследники. Испания больше никогда не посмеет угрожать Англии.

Еще лет десять Глобус не знал недостатка в зрителях. Публика с удовольствием приходила в шекспировский театр, ибо в пьесах Шекспира видела отражение своей жизни. В своих новых текстах драматург продолжал размышлять над последствиями тех колоссальных политических изменений в стране, которые вскоре ввергнут Англию в пучину беспорядков. Шекспир скоропостижно покинет этот мир в 1616 году в возрасте 52 лет; он уже не застанет ни гражданскую войну, ни публичную казнь Карла I, сына и наследника Якова I, ни закрытия лондонских театров по указу пуритан, ни разрушения Глобуса.

В письме, написанном в конце 1599 года, Джон Донн, находившийся тогда при дворе, с сожалением отмечал: Эссекс «так и не понял свой век», «такие люди, как он, ключи оставляют другим, сами при этом оставаясь под замком». Иное дело Шекспир, прекрасно чувствовавший веяния времени; глубина его восприятия поражала современников, заставляя вновь и вновь приходить в Глобус; именно поэтому и сейчас мы продолжаем читать произведения Шекспира и смотреть их на сцене.

В «Юлии Цезаре» Шекспир вкладывает в уста Кассия пророческие слова: «…пройдут века, / И в странах, что еще не существуют, / Актеры будут представлять наш подвиг» (III, 1). Шекспир, в отличие от других драматургов, довольно легко подобрал верный ключ к уму и сердцу своих зрителей и почитателей. Его же душа навсегда осталась для них тайной за семью печатями.

Библиографический комментарий [21]