Один год жизни

— То есть, по-твоему, девочки — все ненормальные?

— Не знаю как все, но ты точно. Хотя знаешь… Если десятой к ряду у меня родится снова девочка, я точно назову её Глорией.

— Почему?

— Потому что после такого имечка никто кроме мальчика у моей жены родиться не сможет.

Мы со всей скорости скатились с ровной горки вдоль сада, мимо которого я каждый день бегаю на работу. Домой же мы возвращались по ухабистым кочкам сада. Я вела велосипед справа от себя и наслаждалась поздними сортами яблок, которые взрывались вкусовыми гаммами у меня во рту. Сад несколько лет назад был выкуплен одним из соседей Олдриджа, но так как новоявленный хозяин сада приезжал в город лишь на Рождественские праздники, а сам сад был не огражден, он считался общественным, чему его хозяин не возражал. И зачем было покупать сад, если он тебе не нужен?

Утопая в ароматах увядающей травы, растоптанных яблок, прелого мха и блаженствуя от оранжевых лучей заходящего солнца, я наслаждалась жизнью так, словно лишь вчера родилась. Наверное, всему виной был адреналин в крови, который я подняла до максимума, пока летела с горки на бешенной скорости с орущим от восторга Мартином, крича что-то невнятно-веселое ему в ответ и совершенно не боясь, что в любой момент мы можем потерять равновесие. Сейчас Мартин весело лепетал о мимо пролетевшей птице, уверяя меня в том, что это был дятел; бросался вперед мелкими ветками, пытаясь побить мой рекорд; приходил в восторг от найденной им под одной из яблонь небольшой норы, которая наверняка принадлежала ежу, коих в этом сезоне наплодилось столь много, что я лицезрела их метания на опушке у сада каждый вечер, а один из них даже зачастил в мамин палисадник… Всё вокруг пахло, светилось и радовалось жизни. Мы с Мартином продвигались вверх по саду и улыбались лишь потому, что нам хотелось улыбаться. А потом наступил завтрашний день.

Глава 69

Это произошло за полчаса до выезда в школу. Из-за разболевшейся головы Мартин отказался от завтрака, положив в портфель пару свежеприготовленных мной сэндвичей. Он стоял посреди гостиной, ожидая меня, пока я копошилась на кухне в поисках ключей от автомобиля, которые всё никак не могла отыскать. Когда в гостиной раздался звук упавшего тела, я чуть не отключилась от накатившего на меня ужаса, как вдруг поняла, что за грохотом последовали страшные звуки, походящие на возню мышей, которых одновременно кто-то пытается буквально размазать по паркету. Оставив ненайденные ключи и своё сердцебиение на кухне, я молниеносно вбежала в гостиную. То, что я увидела, привело меня в ужас, который не позволил мне оцепенеть от неожиданности перед увиденным — Мартин лежал навзничь на полу, с закатившимися глазами и содрогался в конвульсиях. Мгновенно упав перед мальчиком на колени, я попыталась его приподнять, но поняла, что его тело, словно натянутая струна, сопротивляется мне судорогами, из-за чего мне не под силу будет перетянуть его на мягкую поверхность. Осознав это, я быстро метнулась к дивану и, стащив с него валик, подложила его под голову мальчика. Мартин всё еще бился в страшных конвульсиях и у него начал появляться страшный хрип. Испугавшись того, что мальчик может подавиться собственной слюной или задохнуться завалившимся языком, я расстегнула воротник его рубашки и туго затянутый ремень, с огромным трудом перекатила его на бок и попыталась зафиксировать его трясущиеся ноги, одновременно набирая номер телефона главного дома, в надежде на то, что Джонатан быстро ответит на звонок, но он поднял трубку лишь со второго раза.

К тому времени, как Роланд, Джонатан и Якоб прибежали мне на помощь, Мартин уже сидел на полу и смотрел на нас непонимающим взглядом.

— Он просто упал и его начало трясти, — дрожащим голосом говорила я, принимая трясущимися руками из рук Роланда стакан с водой. — А потом он притих и я думала, что он… Что он уже… Что это конец, — я громко всхлипнула и сделала глоток. — Но он потом вдруг открыл глаза. Я не знаю что это было… Похоже на эпилептический приступ… По крайней мере, я предприняла все меры первой помощи, о которых узнала еще в университете на лекциях по неврологии, но я… Я не уверена, что сделала всё правильно…

Мартин находился в своей спальне под присмотром Джонатана и Якоба, и единственное, что его сейчас беспокоило — это повышенное внимание со стороны странно обеспокоенных мужчин. Из слов мальчика стало ясно, что он не помнит ничего из произошедшего, поэтому Роланд решил сказать ему, что у него был обычный обморок.