Один из нас – следующий

Бронвин плачет уже по-настоящему, и вскоре начинаю плакать я. Мы сидим, прильнув друг к другу, и позволяем себе выплакаться. Так проходит несколько минут. Потоки слез уносят все сожаления; теперь не важно, что я сказала и что сделала не так. «Прошлое изменить нельзя, – сказал Луис в тот вечер, когда готовил мне ахиако на кухне кафе «Контиго». – Все, что ты можешь, – постараться в следующий раз избежать ошибок».

И я постараюсь. Больше не стану прятать любовь под маской напускного безразличия. Не стану притворяться, что мне наплевать на свою жизнь и на людей, которые меня любят.

Наконец Бронвин вытирает глаза.

– Поклянись, что больше никогда так не поступишь!

Я осеняю себя крестом.

– Вот те крест! Клянусь, что не умру!

Наша детская клятва, переделанная Бронвин десять лет назад, во времена моей первой больничной эпопеи. Тогда мне было семь, а ей восемь.

Она улыбается сквозь слезы и бросает взгляд на эпловские часы.

– Черт возьми, скоро четыре. Мы еще не обсудили твои отношения с Луисом, но мне пора. Нужно помочь Эдди с подготовкой к репетиции свадьбы. Миссис Лоутон не сможет этим заняться, она в больнице у Эммы.

– На ужин останешься?

– Нет. Мы с Эдди все сделаем, и я уйду, а потом вернусь уже на вечеринку.

– Вам нужна помощь? – спрашиваю я, косясь на свой ноутбук. До появления Бронвин я пыталась прочитать данные, которые утащила у мамы Нокса. В защите отдельных файлов миссис Майерс оказалась более предусмотрительной, чем в доступе к компьютеру. Однако я понемногу нащупываю подход к решению.

– Нет, справимся вдвоем.

– Даже не верится, что завтра Эштон и Эли станут мужем и женой. Такое ощущение, будто только вчера помолвка состоялась.

– Мне тоже не верится. Быстро время бежит.

– Тебя подвезти к Эдди?

Уголки губ Бронвин тянутся вверх.

– А меня есть кому подвезти!

Я прослеживаю ее взгляд и чуть не вскрикиваю от радости – на подъездную дорожку как раз сворачивает мотоцикл.

– Ура-а! У меня дежавю! – Мы с Бронвин сидели на этом же месте, когда Нейт впервые явился к нам домой. И теперь она с сияющим лицом прилипает к окну, глядя, как он снимает шлем. – Давай выкладывай! – Я тяну ее за рукав.

– Я позвонила Нейту после матча с участием Купера, когда узнала, что случилось с тобой и как он помог тебе. И все наши размолвки показались такой чепухой. А потом мы болтали каждую ночь и вместе смотрели кино. – Бронвин встает и приглаживает волосы. Ее глаза горят. – Как будто находились рядом и нас не разделяли тысячи миль. Со мной такого не было с самого отъезда.

– Хм. Интересно. – Я вожу пальцем по подбородку, изображая задумчивый вид и усиленно стараясь не рассмеяться. – Значит, если я тебя правильно понимаю, моя предполагаемая лейкемия фактически заставила вас помириться? Ай да я!

Счастливое лицо Бронвин на миг затуманивается.

– Не вполне корректное умозаключение.

Я слегка пинаю ее ногой.

– Надо еще разобраться, кто из нас более скрытный. Я думала, что по этой части мы рассказываем друг другу все.

Бронвин, покраснев еще сильнее, отводит взгляд в сторону. Нейт терпеливо ждет, не слезая с мотоцикла. Ему нет необходимости звонить в дверь, он знает, где мы.

– Мы всего несколько дней как помирились, – говорит Бронвин. – Боялась сглазить.

– Ты же знаешь – он от тебя без ума. Я, можно сказать, умирала у него на руках, а он только о тебе и думал.

– Ты ведь не умирала! – Бронвин закатывает глаза.

– Нейт об этом не знал!

– Я люблю его по-настоящему, – тихо добавляет она.

– Срочная новость: мы только что узнали, что ты его любишь. И не вздумай больше никого водить за нос! – Я шутливо толкаю ее в бок. – Приятной поездки. Как я поняла, у вас с Нейтом свои планы. А значит, увидимся на вечеринке.

Бронвин уходит. Я вижу из окна, как она летящей походкой устремляется к Нейту, как он спрыгивает с мотоцикла, ловит ее в объятия и начинает кружить, а потом с улыбкой отворачиваюсь. Пусть первый после воссоединения поцелуй состоится без свидетелей. И я говорю сама себе:

– Ну, вот и эндшпиль.

Глава 27. Мейв

Пятница, 27 марта

– Как назвать одним словом человека, который выслеживает того, кто выслеживает его друзей? – задумчиво спрашивает Нокс.

– Конгениальный сыщик, – отвечаю я, не отрываясь от ноутбука.

– Два слова. И оба ужасные.

Мы в Роландо-Виллидж, сидим в кафе за столиком у окна. Уже почти половина девятого. Бронвин с Нейтом, Луис на работе, мои родители на благотворительном вечере. Я поняла, что не в состоянии два часа шататься по дому в одиночестве, дожидаясь начала вечеринки у Эштон и Эли, и позвонила Ноксу. Ни о чем другом, кроме Злыдня, мы оба говорить не могли, а потому от разговоров решили перейти к действиям, а именно сели в машину и приехали сюда.

Кофе в этой забегаловке отвратительный, зато вид из окна отличный. Прямо напротив кафе тот самый дом, к которому привел нас Злыдень.

– Когда знаешь, что он дома, как-то спокойнее, – говорит Нокс. Синяя машина свернула на подъездную дорожку через несколько минут после нашего приезда. У нас на глазах Злыдень скрылся в доме и с тех пор не выходил.