Один из нас – следующий

Оставила без ответа его просьбы о встрече… Та записка – «надо поговорить», – которую я вчера получила в «Контиго». Если я правильно понимаю детектива Мендосу, ее передал Джаред Джексон. И он же создал игру «Правда или Вызов»… ради меня. Бессмыслица какая-то! Даже если отбросить в сторону безумную идею, что я согласилась бы причинить вред Эли… как мог человек, которого я в глаза не видела, поверить, что я решусь иметь с ним дело? И поверить, что я хотела смерти Брэндона?

Мне сейчас станет плохо.

– Нет. Ни за что… Я бы в жизни не сделала ничего подобного. – Но в памяти проносится, как Брэндон пришел ко мне домой, оскорблял меня, а потом угрожал… В тот миг я его ненавидела. Неужели я с кем-то поделилась? Как мог Джаред Джексон узнать об этом и вообще обо мне? – Зачем мне желать смерти Брэндона? Ну да, мы постоянно ссорились, и все же моим врагом Брэндон не был.

Детектив Мендоса произносит холодным и бесстрастным тоном, словно читая лекцию по конспекту:

– Джексон утверждает, что вы рассказали ему о причастности Брэндона Уэбера к гибели вашего отца на производстве, когда погрузчик самопроизвольно пришел в движение именно по вине Брэндона.

Кровь стынет у меня в жилах. Я забываю, как дышать. Даже навернувшиеся на глаза слезы застывают. А стук сердца, который громко отдавался в висках, внезапно стихает.

– Что… – Я проталкиваю через онемевшие губы всего одно слово. И его недостаточно. Должны быть еще какие-то слова. Нужно только поискать… напрячь мозги… – Что… вы… такое говорите?

– Фиби! – сдавленно вскрикивает мама. – Я не хотела, чтобы мои дети это знали. Какой смысл, если уже ничего не изменить? Прости, что не подготовила тебя. Но и ты могла бы со мной поделиться. Почему же ты молчала?

Брэндон. Папа. Наверное, это кошмар. Я сплю и вижу самый страшный в жизни сон. Щиплю себя за руку изо всех сил и не чувствую боли.

– Я обо всем этом… понятия не имела.

– А по словам Джексона, вы с ним обсуждали несчастный случай с вашим отцом в малейших деталях, – продолжает детектив Мендоса. – И тогда же Джексон отыскал в Интернете сведения о работе вашей мамы в агентстве по организации свадеб и предложил заключить пакт о мести – он понял, что вы сможете обеспечить доступ к мистеру Кляйнфельтеру. – Впервые за время разговора тон детектива Мендосы смягчается. – Вы пережили психическую травму вследствие гибели отца и не смогли с ней справиться до того момента, когда познакомились с Джексоном. Это будет признано смягчающим обстоятельством, особенно если вы окажете полное содействие следствию. Мы можем рассчитывать на это?

– Нет. – Мой голос наконец обретает твердость. Гори оно все огнем, но я совершенно уверена: до сегодняшнего вечера я понятия не имела, кто такой Джаред Джексон. – Он или что-то путает, или лжет. Я никогда не общалась с ним – ни в Сети, ни лично. И я не знала, что Брэндон имеет какое-то отношение к смерти моего отца. – И тут я окончательно теряю самообладание: слезы текут рекой, пульс зашкаливает, голос срывается. – Я ничего этого не делала!

– Откуда же Джаред узнал о причастности Брэндона к инциденту? – спрашивает детектив Мендоса. – Он не похож на сумасшедшего. Наоборот, проявляет дотошность в мелочах.

Я открываю рот, снова закрываю и внезапно слышу:

– Я ему рассказала.

Я недоуменно моргаю.

Детектив Мендоса поворачивает голову, и я прослеживаю за его взглядом… Эмма приподнимается на постели, опираясь на мамину руку – бледная, но в сознании.

– Я ему рассказала, – повторяет сестра слабым голосом. – Я выдавала себя за Фиби.

Мама будто в трансе следит, как детектив Мендоса подходит ближе к кровати.

– То есть пакт о мести заключили с Джаредом Джексоном именно вы, Эмма?

– Я… нет, – с запинкой говорит Эмма. – Не совсем так. Я познакомилась с Джаредом в Интернете и выдала себя за сестру, потому что… у нас была размолвка… по другой причине. – Она бросает на меня взгляд, и я краснею. – Я рассказала Джареду о гибели отца, а он предложил… предложил организовать взаимную услугу. – Голос сестры дрожит; она отпускает мамину руку и держится за уголок больничного одеяла. – Но Джаред ни разу не упомянул Эли. Я понятия не имела, что они знакомы. И я с самого начала возненавидела игру «Правда или Вызов». Я сожалела, что затеяла все это, и попросила Джареда прекратить игру. Он вроде бы согласился. – Ее глаза наполняются слезами. – Узнав, что игра продолжается, я побоялась снова выйти на связь с Джаредом. Надеялась, что ему наскучит и он сам остановится. А Брэндон… – Эмма судорожно всхлипывает; слезы ручьем бегут по ее щекам. – Брэндон не должен был умереть.

Я вновь слышу резкий всхлип – на этот раз мой собственный.

Детектив Мендоса спрашивает:

– А что должно было случиться с Брэндоном? – От его прежнего мягкого тона не осталось и следа.

Эмма медлит с ответом, и тут вступает мама:

– Пожалуй, на сегодня достаточно. – Ее оцепенение как рукой сняло. Она расправляет плечи, словно наконец взяла ситуацию под контроль. – Разговор придется отложить. Мы возобновим его только в присутствии адвоката.