Один из первых

К середине сентября положение наших войск стало катастрофическим. Постепенно приближалась осенняя дождливая пора, время бездорожья, которое сковывало не только наши, но в какой-то степени и действия советских войск, что могло послужить нам хоть небольшим утешением.

Период третьего по счету боя за участок местности между Урывом и Сторожевым в излучине Дона совпал с приездам в войска 2-й венгерской армии начальника генерального штаба всей венгерской армии генерал-полковника Ференца Сомбатхеи.

Генерал-полковник Сомбатхеи со своей свитой прибыл в штаб 2-й венгерской армии специальным поездом 6 сентября 1942 года. И в тот же день состоялось совещание руководящего командного состава, на котором присутствовали командующий армией генерал-лейтенант Чатаи, начальник штаба армии генерал-майор Дьердь Раковски, венгерский военный атташе в Берлине генерал-майор Шандор Хомлок и начальник оперативного управления армии полковник Дьюла Ковач. Остальные офицеры штаба были лишь коротко информированы об этом совещании. По сохранившимся от того совещания протоколам стало известно, что полковник Ковач выступил с обстоятельным, специально написанным для этого случая докладом, в котором подробно проанализировал неудачи и потери 2-й венгерской армии, подчеркнув ошибки в патриотическом и религиозном воспитании наших солдат и недостатки в их военном обучении.

Генерал-полковник Сомбатхеи в целом согласился с докладом, но детально дискутировать по нему отказался. Суть его замечаний сводилась к тому, что командование, по его мнению, не отнеслось с должным вниманием и серьезностью к войскам, когда недостатки едва намечались.

— В Будапеште, — продолжал свое выступление начальник штаба, — много говорили о том, что из Гомеля венгерские дивизии прибывали в район боевых действий измученными после трудных переходов, но их сразу же бросали в бой.

Полковник Ковач сначала пытался спорить, но в конце концов был вынужден признать, что войска действительно плохо снабжались продуктами питания, особенно трудно было с подвозом. Однако на местах удалось достать все необходимое, кроме соли и различных пряностей.

— Таким образом, распространенное в Будапеште мнение о том, — продолжал полковник Ковач, — что венгерские войска здесь голодали, не соответствует действительности…

На совещании в штабе армии, устроенном по случаю отъезда генерал-полковника Сомбатхеи, присутствовали те же самые лица, что и на первом совещании. Генерал-полковник заявил на этом совещании, что видит ошибки, допущенные высшим военным руководством, и промахи командования войсками. По его мнению, во 2-й венгерской армии командование больше занимается вопросами теории, чем решением насущных практических задач. А как известно, успех боя или сражения решается практикой. Однако он, как начальник штаба всей венгерской армии, с чувством удовлетворения покидает 2-ю венгерскую армию, ибо лично убедился в том, что дух венгерских солдат не сломлен. Правда, необходимо признать, что наши части слабее русских и немецких частей, но из этого следует сделать правильный вывод и не ставить перед ними непосильные задачи.

Вскоре после этого генерал-майор Раковски уехал в Венгрию, и начальником штаба армии был назначен полковник Ковач.

По случаю отъезда генерал-полковника Сомбатхеи по армии были изданы один «общий» и один «генеральский» приказы.

Постараюсь процитировать несколько мест из «общего» приказа: