Один хороший дракон заслуживает еще одного

— И все, — прорычал дракон. — Когда пророки поняли, что происходило, оставалось меньше часа, чтобы сбежать. Драконы, которых ты знаешь, потомки сбежавших, которым хватило ума. Остальные, которые не послушались предупреждений, не бросили земли и богатства, перестали существовать вместе с их сокровищами, — Дракон, Видящий Начало посмотрел на кровавую луну. — Из всех будущих нашего мира оставалась одна секунда. Как страж прошлого, я остался и растянул этот миг, как мог. В этом времени есть я, больше никого тут нет. Из-за этого меня не утянуло в пустоту между миров. Все остальное — пустыня, небо, будущее в цепях — ты принес с собой, потерянный дом взят из памяти расы. Когда ты уйдешь, это снова пропадет, и я вернусь к застывшей неподвижности, где существуют только воспоминания. Последний фрагмент нашего когда-то великого дома.

Печаль в голосе большого дракона пронзила Джулиуса. Он родился на Земле и не думал о том, где его предки жили до этого. Теперь, хоть он видел лишь тень фрагмента из воспоминаний, о которых он не подозревал, Джулиус ощущал потерю дома, как боль. Но это жадность, которая привела к такому исходу, заставила его дрожать от злости.

— Я не знал, — он сжал кулаки, глядя на огромного дракона, который и не был драконом. — Почему я этого не знал?!

— Потому что драконы гордые, — сказал страж. — Они лучше будут думать о завоевании новой земли, чем помнить, как уничтожили старую.

— Это не гордость, — рявкнул Джулиус. — Это наглость.

— Это природа драконов.

Дракон, Видящий Начало рассмеялся от этого, но Джулиус не считал это смешным. У них был дом, место, где духи не пытались их убить, где они могли жить, никому не мешая, и они все сожгли. История о том, как его предки уничтожили свое будущее в борьбе между собой, была самым глупым, что Джулиус слышал, но это было в стиле драконов. Судя по тому, как многие драконы все еще себя вели, это могло повториться. Это уже происходило. Эстелла купила цепочку событий для его клана, чтобы одолеть Боба, и это было так мелочно, расточительно и глупо, что ему было плохо. И э то дало ему идею.

— Ты помнишь все, что тут происходило, да?

Дракон, Видящий Начало кивнул.

— История — мои владения.

— Ты помнишь пророчицу по имени Эстелла Северная Звезда, которая была тут в прошлом месяце?

Дракон помрачнел.

— Да, но я не советую следовать ее примеру, юный Хартстрайкер.

— Я не собираюсь, — пообещал Джулиус. — Но можно узнать, что за будущее она купила?

Дракон опустил голову с задумчивым рычанием.

— Нет, — сказал он. — Как намекает мое имя, я смотрю назад, не вперед. Но я могу сказать, что за ту временную линию она заплатила всем своим потенциальным будущим.

— Всем? — Джулиус был в ужасе. — Как можно заплатить всем будущим? Разве от этого она не умрет в конце?

— Умрет, — сказал дракон. — Но вряд ли она считает это проблемой.

— Почему смерть — не проблема? — спросила Марси.

— Потому что, как пророк, который первый обнаружил, как продать будущее, Эстелла была уже побеждена, — печально сказал дракон. — Я прочел ее прошлое, как прочел твое. Я видел, как твой брат, Брогомир, останавливал ее постоянно, отсекая ее будущее по кусочку, пока не осталась только гибель. Когда она пришла сюда, ее гора потенциальных будущих была чуть больше холма. Но ее ненависть была сильнее, чем когда-либо, и, будучи пророком, она знала, что не могла победить. Потому обмен долгого, но серого будущего на уверенную победу над врагом, который запер ее в такой ситуации, показалось ей справедливым обменом.

Это неожиданно расстроило Джулиуса, и ему было даже жаль Эстеллу. Но, хоть он сочувствовал ей в чем-то, это не оправдывало то, что она сделала с его родней и Катей. Или с ним и Марси.

— Ладно, — сказал он. — Если ты не можешь сказать, какое будущее она купила, можешь хоть сказать, сколько она цепей взяла?

— Четыре, — тут же ответил дракон. — Она ушла с четырьмя цепочками, все были разной длины. Я не знаю о коротких, будущее — не мои владения, но я уверен, что длинная — на три дня.

— Серьезно? — сказала Марси. — Эстелла обменяла все свое будущее на три дня? — дракон кивнул, и она присвистнула. — Какой невыгодный обмен.

— Она бьется с Бобом, — напомнил ей Джулиус. — Наверное, ей нужна была сила, — но он был рад, что она взяла всего четыре цепи. Это было для Челси, Конрада, Амелии и Свены, значит Джастин, в какой бы беде он ни был, не был привязан к будущему Эстеллы. — Ты сказал, самая длинная цепь на три дня. Это дни из двадцати четырех часов?

— От рассвета до заката — традиционное определение, — сказал дракон. — Значение зависит от твоего мира.

Джулиус нахмурился, думая о времени. Свена вела себя странно дольше всего, так что она была мишенью самой длинной цепочки из трех дней. На вечеринке в пятницу вечером Боб сказал, что будущее Свены пропало утром, и если цепи работали от заката до рассвета, а утро пятницы было первым рассветом, но цепочка Свены перестанет действовать на закате в воскресенье, как раз во время брачного полета Иена и Свены.